Всегда живой

Это было, конечно, не самым лучшим решением. Авангард налегке, как и положено ему, двигался впереди и довольно легко прошел болота. Дальше шло основное войско с обозом, прикрываемое с флангов двумя когортами, одной из центурий в которых командовал Марк. Все переживали за обоз – пройдет ли. Опередить немцев не удалось. Арминий двигался быстрее, у него не было многочисленной поклажи, и херуски были легче вооружены. Поэтому, когда легионы вступили на гать, леса на пологих склонах вдоль дороги уже были заняты неприятелем.

Обозы все-таки застряли. Их надо было вытаскивать, все стали сбиваться в небольшие кучки, пытаясь вытянуть из трясины телеги и протолкнуть их вперед. Это разрушило боевой порядок, ослабило фланги. Вот тут-то немцы и ударили, врезавшись в потерявшее строй римское войско. Словно грязевой поток после дождя, скатились они с близлежащих холмов, и ни стрелы, ни дротики не остановили их. Немцы, врезавшись в ощетинившуюся бесформенную массу, смогли пробить в ней узкие бреши, сквозь которые стали прогрызаться воины в волчьих шкурах. Отбившись от тяжелых пехотинцев, они нападали на всадников, точнее на их лошадей. Это была очень эффективная стратегия: один-два удара в шею или брюхо, и лошадь уже все. Она в лучшем случае, когда удар точен и попадает в сердце, артерию или трахею, валится вместе со всадником, зачастую придавливая его. А в худшем, мечась в предсмертной агонии, скользя в собственной крови, кишках и болотной грязи, топчет всех, кто оказывается на ее пути.

В этом болоте едва не погиб Цецинна, коня которого подкололи. Спасло Цецинну от смерти или, того хуже, плена только то, что это произошло рядом с линией обороны первого легиона, и его солдаты быстро смогли прийти на помощь.

Понимая, что надо восстановить боевые порядки, подразделение под командованием Марка стало пробиваться к соседям, закрепившимся на обозе. Но когда до цели оставалось несколько метров, лошадь Марка споткнулась и упала. Он оказался на земле, быстро вскочил на ноги, не понимая, что произошло. Сначала подумал, ничего серьезного, просто оступилась, но тут увидел дротик, торчащий из лошадиного бока, а потом и огромного бородатого немца с волчьей шкурой на спине и топором в руке, ринувшегося на него. Немец с невероятной скоростью подскочил на расстояние удара.

Мир Марка мгновенно сузился до этого немца и его топора, летящего в лицо. Мгновение, которое он потратил на то, чтобы увернуться от прямого удара, показалось ему тягучим и длинным, топор уже был близок, а оно все не кончалось и не кончалось. Потом время стало двигаться какими-то толчками, и вот, в конце очередного толчка, он увидел, что топор летит уже не в лицо, а в левое плечо, еще толчок – и он его касается.

Марк с трудом увернулся от топора. Лезвие лишь скользнуло по плечу, но удар был такой силы, что рука, держащая щит, повисла как плеть. И если бы немец ударил второй раз, то он не смог бы защититься. Немец замахнулся, но почему-то решил, что не достанет Марка, и сделал шаг вперед, неосмотрительно оказавшись на расстоянии удара меча Марка.

Марк даже не увидел это движение навстречу, но он его почувствовал, и пока его тело пыталось переместиться куда-то в сторону, чтобы избежать второго удара, правая рука сама вытянулась вперед, и меч, пробив кожаные доспехи, погрузился в незащищенный бок немца. Бородатый не сразу понял, что с ним случилось, но Марк тоже подался навстречу и почувствовал, что топор уже рубит пустоту за его спиной, а сам он наваливается на немца, продолжая вгонять лезвие клинка в плоть неприятеля, куда-то в район печени. Они были примерно одного роста и веса. Их взгляды встретились, и Марк увидел недоумение в глазах немца, потом немец наклонил голову посмотреть вниз, чтобы понять, что же с ним случилось, и в момент понимания боль дошла до его сознания. Марк видел, как зрачок расширился и заполонил весь глаз, глаз стал мутнеть, откуда-то из глубины поднялась чернота и затопила, заполнила собой все. Немец начал складываться пополам. Марк выдернул меч, не забыв провернуть его, и немец рухнул к его ногам.

К нему уже спешил заместитель Тит, с трудом одолевший другого германца. Немец был мертв, лошадь хрипела, и жить ей оставалось недолго. Солдаты, увидев, что их командир жив, приободрились, строй выдержал атаку, сам пошел в наступление, и центурия смогла пробиться к обозу.

Разгоряченный сражением Марк не сразу обратил внимание, что у него работает только правая рука, левая не слушалась, поднять ее было невозможно. Наступило затишье, Марк добрался до лекаря. Лекарь, осмотрев и потрогав огромный кровоподтек на плече, успокоил Марка: кость цела и даже связки не повреждены, просто рука выбита из сустава. Он тут же вправил ее.