«Всего еси исполнена земля Русская...» Личности и ментальность русского средневековья

В 1373 г. татары «отъ Мамая» напали на владения рязанского князя Олега. Дмитрий в связи с этим стоял на Оке «со всею силою», а его двоюродный брат Владимир Андреевич Серпуховский специально приехал из Новгорода[313]. Олег Иванович был в это время союзником Дмитрия. В декабре 1371 г. посланные Дмитрием московские войска под командованием воеводы Дмитрия Михайловича Волынского (племянника Ольгерда, перешедшего на московскую службу) разгромили Олега под Скорнищевом, и на рязанский стол был возведен Владимир Пронский[314]. Но вскоре Олег вернул себе власть, а в московско-литовском договоре июля 1372 г. и Олег, и Владимир выступают как союзники Дмитрия Ивановича[315].

Зимой 1373–1374 гг. произошло примирение с Михаилом Тверским: в обмен на возвращение из московского плена сына Михаил отказался от претензий на великое княжение владимирское; тогда же новый кашинский князь Василий Михайлович признал себя вассалом Твери. А в 1374 г. «князю великому Дмитрию Московьскому бышеть розмирие съ тотары и съ Мамаемъ»[316]. Москва перестала выплачивать дань — «выход». Поводом к этому послужил, по-видимому, экстраординарный денежный «запрос» со стороны Мамая[317], ставший своего рода последней каплей, подтолкнувшей к решению не соблюдать вассальных отношений с правителем, который слишком не соответствовал «нормальным», устоявшимся представлениям о сюзерене: не был ханом («царем» по русской терминологии), не контролировал всю территорию Орды (как раз в 1374 г. Мамай утратил Сарай — ее номинальную столицу), дважды передавал ярлык на великое княжение владимирское другому князю при отсутствии какой-либо вины с московской стороны.

В том же году Мамай отправил в Нижний Новгород тысячный отряд во главе с Сары-акой (Сарайкой). Очевидно, правитель рассчитывал, что нижегородский князь будет более сговорчив в отношении уплаты денег в Орду. Но Дмитрий Константинович проявил солидарность со своим зятем: татарский отряд был перебит, а Сарайка и его окружение взяты в плен[318].

В ноябре 1374 г. в Переяславле состоялся княжеский съезд, на котором оформился военный союз князей Северо-Восточной Руси во главе с Дмитрием; в числе прочего князья договорились о совместном противостоянии Мамаю[319]. Отношения с Ордой при этом, скорее всего, строились так, как это зафиксировано в следующем году в договоре Дмитрия с Михаилом Тверским: «А с татары оже будет нам миръ, по думѣ. А будет нам дати выход, по думе же, а будет не дати, по думѣ же. А пойдут на нас татарове или на тебе, битася нам и тобѣ с единого всѣмъ противу их. Или мы пойдем на них, и тобѣ с нами с одиного поити на них»[320]. С одной стороны, здесь допускается возможность мирных отношений с Ордой и уплаты выхода. С другой — это первый дошедший до нас факт договорного закрепления обязательств о совместных военных действиях против Орды, причем как оборонительных, так и наступательных.

В марте 1375 г. состоялся еще один княжеский съезд, место проведения которого неизвестно[321]. Во время него Василий, сын Дмитрия Нижегородского, решил ужесточить содержание Сарайки и его людей; татары попытались сопротивляться (у них не было отнято оружие) и были перебиты.

В ответ на избиение посольства отряды Мамая повоевали нижегородские волости — Киш и Запьянье[322].

Тем временем к Михаилу Тверскому перебежали Иван Васильевич, сын последнего московского тысяцкого Василия Вельяминова (Василий умер в 1374 г., и Дмитрий упразднил после этого должность тысяцкого — второго после князя лица в стольном городе) и Некомат Сурожанин. Михаил отправил их в Орду, и вскоре оттуда пришел посол Ачихожа с ярлыком тверскому князю на великое княжение владимирское[323]. В ответ на Тверь, двинулось невиданное по масштабам войско. Перечень участвовавших в походе князей дает возможность определить круг участников Переяславского съезда, т. е. князей, признававших верховенство Москвы. Это (помимо самого Дмитрия Ивановича и его двоюродного брата Владимира Андреевича Серпуховского) суздальско-нижегородский князь Дмитрий Константинович, его сын Семен и братья — Борис и Дмитрий Ноготь, ростовские князья Андрей Федорович и Василий и Александр Константиновичи, князь Иван Васильевич из смоленской ветви (правивший в Вязьме), ярославские князья Василий и Роман Васильевичи, белозерский князь Федор Романович, кашинский князь Василий Михайлович (перешедший на сторону Москвы), моложский князь Федор Михайлович, стародубский князь Андрей Федорович, князь Роман Михайлович Брянский (Брянском он тогда уже не владел, тот был в руках Ольгерда), новосильский князь Роман Семенович, оболенский князь Семен Константинович и его брат тарусский князь Иван[324]. Таким образом, сюзеренитет Дмитрия Ивановича признавали не только все княжества Северо-Восточной Руси (кроме Тверского за исключением его кашинского удела), но также князья трех верхнеокских княжеств Черниговской земли (Новосильского, Оболенского и Тарусскаго), Роман Михайлович, считавшийся великим князем черниговским, и вяземский князь.