Всего хорошего, и спасибо за рыбу!

Она издала короткий, звонкий смешок, а затем удивительно долгий вздох. Замечание о том, что для этого не придется грабить банк, очевидно, неимоверно нравилось ей с тех самых пор, как во время войны в ее доме квартировали американские солдаты.

— Э-э, да, хорошо, — пролепетал Артур, торопливо порывшись в кармане и вытащив пару монет.

С убийственной медлительностью и аккуратненькой, если так можно выразиться, манерностью особа аккуратненько оторвала два билета и вручила их Артуру.

— Я искренне надеюсь, что вы выиграете, — произнесла она, и улыбочка вдруг со щелчком сложилась, как японская фигурка-оригами, — у нас такие миленькие призы.

— Спасибо, — произнес Артур, с демонстративной небрежностью запихивая в карман билеты и глядя на часы.

И повернулся к Фенни.

То же самое сделала особа с лотерейными билетами.

— А вы, моя милочка? — проговорила она. — Это для Энджи, на искусственную почку. Энджи уходит на пенсию, понимаете. Ну как? — И она так растянула улыбочку, что та уже не умещалась на лице. Чтобы не лопнула кожа, особе пришлось остановиться и сдвинуть губы.

— Э-э, послушайте, вот, пожалуйста, — сказал Артур и, в надежде ее спровадить, подтолкнул к ней пятидесятипенсовую монету.

— О, мы люди небедные, да? — сказала особа, умудрившись одновременно многозначительно вздохнуть и многозначительно улыбнуться. — Мы, наверное, из Лондона.

Артур все отдал бы за то, чтобы она не говорила так чертовски медленно.

— О, право, ничего не надо, — махнув рукой, проговорил он, когда особа с жуткой обстоятельностью начала отрывать пять билетов — по одному.

— Но вы должны взять билеты, — настаивала она, — а то не получите свой приз. Очень миленькие призы, знаете. Очень изысканные.

Артур схватил билеты и как можно грубее сказал «спасибо».

Особа снова повернулась к Фенни:

— А теперь вы…

— Нет! — завопил Артур. — Эти билеты для нее, — размахивая пятью билетами, объяснил он.

— О, понимаю! Как мило!

Особа тошнотворно улыбнулась им обоим.

— И я искренне надеюсь, что вы…

— Да, — огрызнулся Артур, — спасибо.

Наконец особа отошла к соседнему столику. Артур в отчаянии повернулся к Фенни и с облегчением увидел, что губы у нее дрожат от беззвучного смеха.

Артур вздохнул и улыбнулся.

— На чем мы остановились?

— Вы назвали меня Фенни, а я как раз собиралась попросить вас не называть меня так.

— Почему?

Она помешивала томатный сок маленькой деревянной палочкой для коктейля.

— Знаете, почему я спросила, не дружите ли вы с моим братом? Вернее, со сводным братом. Он один называет меня Фенни. Именно за это я его терпеть не могу.

— А как тогда?..

— Фенчерч.[3]

— Фенчерч!

Она строго посмотрела на него.

— Да, — подтвердила она, — и сейчас я с нетерпением жду, зададите ли вы мне тот самый дурацкий вопрос, который задают все. Мне от этого вопроса уже выть хочется. Если вы его зададите, я обижусь и в вас разочаруюсь. И вдобавок завою. Так что остерегайтесь.

Она улыбнулась, встряхнула волосами так, что они упали ей на лицо, и поглядела на Артура сквозь эту завесу.

— О… — сказал Артур, — это будет как-то не очень хорошо с вашей стороны, вам не кажется?

— Кажется.

— Ну ладно.

— Хорошо, — сказала она смеясь, — спрашивайте. Давайте уж с этим разделаемся. А то еще вы будете все время называть меня Фенни.

— Вероятно… — начал Артур.

— Осталось всего два билетика, понимаете, и поскольку, когда я обратилась к вам в первый раз, вы были так щедры…

— Что-о? — рявкнул Артур.

Особа с химической завивкой и улыбочкой размахивала у него под носом отощавшей билетной книжечкой.

— Я решила уступить эту возможность вам — очень уж миленькие у нас призы.

Она доверительно наморщила нос.

— Подобраны с большим вкусом. Я знаю, вам понравится. Это для Энджи, подарок к пенсии, понимаете. Мы хотим купить ей…

— Искусственную почку, — докончил Артур. — Вот вам.

Он протянул ей еще два десятипенсовика и взял билеты.

И вдруг до пожилой особы вроде бы что-то дошло. Но дошло очень медленно. Так далекая волна доходит до песчаного берега.

— О Боже, — сказала она. — Я вам не мешаю?

И с тревогой уставилась на Артура и Фенчерч.

— Нет, все прекрасно, — ответил Артур. — Прекраснее некуда, — настаивал он. И добавил: — Спасибо.

— Послушайте, — проговорила особа упоенно, восторженно и взволнованно, — у вас… любовь, да?

— Трудно сказать, — ответил Артур. — Мы даже не успели поговорить.

И покосился на Фенчерч. Та улыбалась.

Особа понимающе кивнула.

— Через минуту я покажу вам призы, — сказала она и удалилась.

Артур со вздохом снова повернулся к девушке, хотя вряд ли решился бы сказать, любовь ли у них.

— Вы собирались меня спросить, — сказала она.

— Да, — согласился Артур.

— Если хотите, мы можем спросить вместе, — предложила Фенчерч. — Нашли ли меня…

— …в сумке… — подхватил Артур.

— …в камере хранения, как Уорсинга из пьесы «Как важно быть серьезным»… — проскандировали они хором.

— …на вокзале Фенчерч-Стрит?

— Отвечаю: нет, — сказала Фенчерч.

— Отлично, — заметил Артур.

— Меня там зачали.

— Что?

— Меня там за…

— В камере хранения? — возопил Артур.