Всего хорошего, и спасибо за рыбу!

Когда модуль поглотил все необходимые сведения, Форд отключил его и слегка подбросил на ладони. После чего сунул «Путеводитель» обратно в саквояж, самодовольно ухмыльнулся и отправился на поиски баз данных бортового компьютера.

20

— Летними вечерами, особенно в парках, солнце заставляют спускаться к горизонту для того, чтобы оно эффективнее высвечивало, как колыхаются у девушек груди, — серьезно вещал голос. — Готов отдать голову на отсечение, что это так.

Проходившие мимо оратора Артур и Фенчерч захихикали. Фенчерч на миг теснее прижалась к Артуру.

— Я также убежден, — уверял сидящий в шезлонге близ Серпантина[5] рыжий кудрявый юноша с длинным костлявым носом, — что если довод проработан досконально, то он совершенно естественно и логично вытекает из всех аспектов…

Речь рыжего юноши была обращена к его тощему темноволосому приятелю, который развалился в соседнем шезлонге и предавался грустным мыслям о своих прыщах.

— …которые взял за основу своей теории Дарвин. Это абсолютно несомненно. Это безупречно верно. И к тому же, — добавил он, — мне эта идея очень нравится.

Юноша резко обернулся и сквозь очки скосил глаза на Фенчерч. Артур увел ее, трепещущую от беззвучного смеха.

— Следующая попытка, — сказала Фенчерч, отсмеявшись. — Старт!

— Ладно, — сказал Артур. — Локоть. Левый локоть. Левый локоть у тебя не такой, как надо.

— Опять холодно, — проговорила она, — совсем холодно. Ты на совершенно ложном пути.

Летнее солнце садилось за деревьями, как… нет, лучше сказать без обиняков. Гайд-парк потрясающе красив. В нем потрясающе прекрасно все, кроме мусора в понедельник утром. Даже утки — и те потрясающие. Побывать в Гайд-парке летним вечером и не почувствовать его очарования может только тот, кто проедет по нему в машине «скорой помощи», с закрытым простыней лицом.

В этот парк люди специально ходят, чтобы вытворять всякие невообразимые вещи. Артур и Фенчерч увидели мужчину в шортах, который играл под деревом на волынке. Вдруг он прекратил игру, чтобы прогнать супругов-американцев, которые робко пытались положить в футляр от волынки несколько монет.

— Не надо! — вскричал волынщик. — Уходите! Я только репетирую.

И решительно заиграл вновь, но даже производимый им шум не мог испортить настроение Артуру и Фенчерч.

Артур обнял девушку за талию, и его руки медленно скользнули вниз.

— Не думаю, что здесь что-то не в порядке, — через некоторое время произнес Артур. — Кажется, задик у тебя такой, как надо.

— Да, — согласилась Фенчерч, — задик у меня абсолютно такой, как надо.

Они целовались так долго, что волынщик в конце концов спрятался за дерево.

— Я расскажу тебе одну историю, — сказал Артур.

— Хорошо.

Они нашли клочок травы, относительно не занятый лежащими буквально вповалку парочками, сели и стали смотреть на потрясающих уток и воду под потрясающими утками, которая зыбилась, освещенная низкими лучами солнца.

— Историю, — прижимая к себе руку Артура, повторила Фенчерч.

— Чтобы ты представляла себе, какие со мной происходят истории. Это истинная правда.

— Знаешь, иногда люди рассказывают истории, которые будто бы приключились с лучшей подругой жены их двоюродного брата, но на самом деле эти истории, вероятно, чистой воды вранье.

— Ну, это почти такая же история, только она произошла в действительности, и я знаю, что она произошла в действительности, потому что она произошла со мной.

— Как история с лотерейным билетом.

Артур усмехнулся.

— Да. Я спешил на поезд, — продолжал он. — Приехал на вокзал…

— Я тебе рассказывала, — перебила его Фенчерч, — что случилось на вокзале с моими родителями?

— Да, — ответил Артур.

— Это просто проверка.

Артур взглянул на часы.

— Наверно, пора возвращаться, — проговорил он.

— Расскажи мне эту историю, — твердо сказала Фенчерч. — Ты приехал на вокзал.

— Я приехал на двадцать минут раньше. Я перепугал, когда отходит поезд. А может быть, — прибавил он после секундного раздумья, — Британская сеть железных дорог перепутала, когда отходит поезд! Раньше мне это не приходило в голову.

— Давай дальше, — засмеялась Фенчерч.

— Итак, я купил газету с кроссвордом и пошел в буфет выпить чашку кофе.

— Ты разгадываешь кроссворды?

— Да.

— В какой газете?

— Обычно в «Гардиан».

— Мне кажется, в «Гардиан» слишком заумные. Я предпочитаю «Таймс». Ты его разгадал?

— Что?

— Кроссворд в «Гардиан»?

— Я даже не успел взглянуть на него, — сказал Артур. — Я пошел в буфет, чтобы взять кофе.

— Ну хорошо, бери кофе.

— Я и взял, — подтвердил Артур. — Я также купил печенье.

— Какое?

— «К чаю».

— Неплохо.

— Мне оно тоже нравится. Взял все это, отошел от стойки и сел за столик. И не спрашивай меня, какой был столик, потому что это было не вчера и я уже забыл. Кажется, круглый.

— Хорошо.

— Значит, расположение такое. Я сижу за столом. Слева газета. Справа чашка кофе, посреди стола пачка печенья.

— Прямо-таки вижу ее своими глазами.

— Чего или, вернее, кого ты не видишь, потому что я еще о нем не упомянул, так это типа, который тоже сидит за столом, — сказал Артур. — Он сидит напротив меня.

— Как он выглядит?