Всего лишь интервью? (СИ)

— Ну тогда поехали домой? — Фил ещё поддерживал Белого, на всякий случай.

— Зачем домой? Как домой?..

Они вышли в великолепный, роскошный зал, где уже собрался весь высший свет Москвы девяностых годов и их красивые спутницы. Свет исходил из свеч, вставленных в золотые канделябры, закреплённые на стенах.

— Сань, если ты в бар, то возьми либо чай либо кофе, ладно? — умолял Фил. Саша вроде как пообещал соблюсти наставления Валеры, но через секунду он обратился к бармену:

— Пятьдесят грамм виски!

— Ох, Валера, Валера… — сказал кто-то весёлым голосом. Валера обернулся и увидел своего знакомого, Кордона. Рядом с ним стояла Аня, на лице которой было много макияжа.

— Анют, хорошо выглядишь, — сделал комплимент из вежливости Валера. Аня томным голосом ответила:

— Стараюсь.

Пока Валера общался, а Белый опустошал бар, Пчёла сидел в кресле с бокалом ликёра и рассматривал девушек в этом зале.

«Не то» — выносил беспощадный вердикт Пчёла каждый раз, когда его взгляд падал на представительниц прекрасного пола. Все эти женщины в коротких платьях с большими вырезами, на каблуках высотой чуть ли не с Эверест, его не интересовали, не пробуждали никакого огонька. Раньше он бы взял всех в охапку и поехал веселиться, но сейчас не хотелось даже знакомиться с ними.

Пчёла сделал глоток виски и разлёгся в кресле.

«Когда это закончится?»

— Пчёл, чё, подцепил кого-то? — К нему подбежал Кос, который, судя по активной жестикуляции и расширенным зрачкам, уже нюхал коксу.

— Космос, сделай одолжение, иди нахер. И без тебя тошно, — Пчёла накрыл свой лоб ладонью.

— Чё, тебе не дали? Или сам не захотел?

— Сам, — Больше Космос не смог услышать от друга.

— Валер, а познакомь меня с Александром Беловым, — попросил вдруг Кордон, пока Аня поправляла ему причёску. Фил повернул голову в сторону Белова, который уже вёл жаркую дискуссию на неизвестную тему с барменом.

— Не вовремя… — с неловкостью ответил Валера, мотая головой, но Кордон попросил ещё раз. Белый, пошатываясь, подошёл к ним с бокалом. Аня наклонила голову набок, приветливо улыбаясь. Белый уже собирался выпить, но Фил выхватил у него бокал в последнее мгновение.

— Познакомься, Александр, это Андрей Кордон. Акула шоу-бизнеса.

Александр решил продемонстрировать своё остроумие и представился:

— Саша, кит-убийца. А вы хищница? — с ухмылкой поинтересовался он у Ани. Аня улыбнулась во весь рот, подхватывая его флирт:

— Нет, млекопитающее.

Белов глупо хихикал. Возможно, его знакомство с Аней продолжилось бы в таком весёлом ключе, но тут в игру вступил ещё один человек, а именно Владимир Каверин. Белов потушил сигарету и направился к его столику.

— Ну чё, поговорим по душам, Владимир Евгеньевич? — предложил Белый, садясь на стул возле Каверина. Получив согласие, Белый сразу перешёл к волнующим его вопросам:

— Чё ты ворам не дал меня грохнуть?

Каверин даже бровью не повёл:

— Тебе зачем знать? Дышишь и радуйся.

— Понять хочу… Тревожусь, когда чего-то не понимаю…

— Ой, ты ещё много чего не понимаешь! — В тоне Каверина были саркастические ноты.

— А ты просвети.

— Ладно,— после вздоха ответил Владимир Евгеньевич. — Карты под стол, стволы на стол. Тогда, в восемьдесят девятом, пистолет тебе подбросили… По моей наводке, — признался Каверин. Белый был изрядно удивлён этой информации.

Паззл в конце концов собрался в его голове.

— Опа… Это, получается, не я твоего братца застрелил?.. — догадался Белов.

— Неа, не ты, — с невозмутимостью ответил Каверин.

— А кто тогда?! — допытывался Белов, который хотел окончательно прояснить ситуацию.

— Понятия не имею!

— А чё ж ты на меня его повесил?!

— А потому что ты наглый, сучий потрох, который на всех остальных кладёт с прибором.

— Нет, Володя. Сучий потрох это ты, теперь понятно, чё тебя из органов попёрли!

Белов задел больную мозоль Каверина. Насмешливые интонации исчезли из речи собеседника.

— Я же лучший сыскарь был! Я же пахал, как папа Карло! Я бы сейчас полканом был, не меньше! Но ты встал у меня на пути! Ты же лишил меня любимой работы, ты понимаешь?! Я теперь вынужден общаться с отребьем, которое я ненавижу.

Белый рассмеялся. Ни одно из обвинений Владимира Евгеньевича не затронуло хоть одну струнку совести.

— Сейчас за мной государство и спецслужбы. Я тебе внятно объясняю?

Белов смеялся, смеялся… А потом раз! — схватил бутылку и со всей силы долбанул ею об голову Каверина.

— Оу…Извини, — сказал Белый, стоя над бессознательным телом соперника.

Дни сменяли друг друга, но ничего не менялось в жизни Юли. Она лежала, шла на завтрак, на перевязки, обработки ран, осмотры, потом опять лежала, иногда читала книги. В большинстве случаев она смотрела в потолок, много и усердно размышляя.

Юля думала о погибшей Веронике и винила себя в том, что не была рядом с ней в её последние дни. Также Юля корила себя за то, что не побывала на похоронах подруги. Она вспоминала их совместные моменты, и слёзы вновь набегали на глаза.