Всего лишь каприз

— Хочешь пойти со мной в дом? Я накормлю тебя. Что скажешь, парень?

Собака отодвинулась еще дальше в воду. По какой-то, известной только ему самому, причине пес не нуждался в компании. Он смотрел на Гейба с выражением дикого ужаса.

Нужен кусок мяса. Без него никак не приманить собаку.

— Оставайся на месте, — сказал Гейб псу. — Не пройдет и пары минут, как я вернусь к тебе с ужином. Ты любишь ромштексы?

Собака была уже довольно глубоко в воде.

Совершал ли Гейб очередную глупость или поступал разумно?

На пляже была собака. Дом Гейба стоял на самом мысу, а вой доносился откуда-то снизу.

Может, все-таки стоило постучать в дверь хозяйской части дома? Джо сказал — Гейб всегда готов помочь людям. Неужели? Он наверняка слышал вой, но предпочел его проигнорировать.

Постучаться к нему? Кого стоило бояться больше: хозяина дома или собаку Баскервилей?

«Не говори глупостей. Просто постучи!» — приказала себе Никки.

И она постучала. Никто не открыл.

Снова раздался вой.

Что делать теперь? Позвонить в полицию? И что она им скажет? «Простите, пожалуйста, но на пляже воет собака…»

От дома к пляжу вела узкая тропинка, по которой Никки спускалась всего лишь пару раз. Это была частная тропка, почти заросшая кустарником. Где же она начиналась?

Никки осветила фонарем край заросшего сада, но так и не смогла обнаружить ее следов. Похоже, ей придется лезть через заросли кустов, чтобы спуститься вниз.

Это было безумие чистой воды, к тому же довольно опасное.

Или не совсем опасное? Пляж от дома отделяли около пятидесяти ярдов кустарниковых зарослей. Кустарники были не такие уж густые, через них вполне можно пройти.

Вой буквально разрывал ее на части. Наверное, так же выла собака Баскервилей на торфяниках…

Никки внезапно почувствовала острую тоску по своей уютной квартирке в Сиднее. Вспомнила свою сладкую жизнь, от которой недавно сбежала.

«Подумаю об этом завтра», — решительно сказала она себе. А сегодня ей предстояло понять, почему раздается этот странный вой.

Широкими, размашистыми шагами Гейб спускался по тропинке. В руках он держал кусок мяса. Стейки предназначались ему самому на завтрак: каждый раз, когда он уходил в море, ему нужна была сытная еда. Но он может и поделиться.

«Не позволяй себе поддаваться эмоциям!»

«Но я и не поддаюсь эмоциям, — сказал он себе, — я собираюсь вытащить собаку из воды, накормить ее и отвезти к Генриетте. И на этом история закончится».

* * *

Было очень темно. Заросли кустарника оказались достаточно густые, а фонарь давал лишь тусклый свет.

Наверное, она сошла с ума.

Вой прекратился. Но почему?…

Наверное, она совсем потеряла голову. С нее довольно! Она возвращается домой.

Никки повернулась, раздвигая кусты, по лбу ее хлестнули жесткие ветки.

Она направлялась обратно к дому. Ничто не заставит ее больше сделать и шагу вниз по тропе!

Никки продолжала продираться сквозь заросли кустарника. Внезапно кусты расступились, и она фактически вывалилась на тропинку.

Кто-то крепко схватил ее за плечи. Она вскрикнула и попятилась.

Потом подняла кочергу и ударила.

Глава 2

Убила! Она его убила…

Сначала человек рухнул на колени, а затем упал всем телом на покрытую листвой тропинку.

У Никки хватило смелости не броситься сразу наутек, а осветить фонарем темную фигуру. Она ударила человека!

Способность рассуждать постепенно возвращалась к ней. Никки уже догадалась, кто лежал перед ней, — еще до того, как поднесла к нему фонарь, и теперь получила подтверждение собственных опасений.

Она всхлипнула. В голове кружилось одновременно столько разных мыслей, что, казалось, ее мозг был готов взорваться на мелкие части.

Она только что отправила в нокаут человека, который сдал ей дом!

Из-за кустов снова раздался вой.

Другая девушка на ее месте сбежала бы, но не Никки. Она присела на корточки, чтобы посветить фонарем ближе и оценить нанесенный кочергой ущерб.

Она внимательно осмотрела заросшее щетиной загорелое лицо, довольно худощавое и жесткое. Вниз по щеке сползала тонкая струйка крови. Прямо над бровью красовалась ранка…

По всей видимости, он был без сознания.

Внезапно он пошевелился, застонал и потянулся пальцами к ушибленной голове. Гейб пришел в себя. И это уже хорошо.

Что делать дальше? Надо сделать глубокий вдох. Времени на истерику нет.

Никки убрала кочергу за спину.

— С вами… С вами все в порядке? — выдавила она.

Хозяин ее квартиры застонал и снова закрыл глаза.

— Нет, — наконец произнес он. — Со мной не все в порядке.

— Я вызову врача, — ее голос прозвучал до смешного пискляво, — позвоню в скорую помощь.

Он опять открыл глаза, потрогал голову, вздрогнул и снова закрыл глаза:

— Не надо.

— Но вам нужна помощь, — попыталась настоять Никки. — Хоть какая-то…

Она потрогала его лицо. Ей определенно нужна была помощь. Кто-то, кто смог бы объяснить, что здесь происходит. Она вытащила из кармана куртки мобильный телефон.

Его глаза медленно приоткрылись, он поймал ее за запястье.

— Чем вы меня стукнули? — Его голос был похож на рычание раненого зверя.

— Э… кочергой.