Всего лишь один из парней

Я вспоминаю нашу первую совместную игру. Я пыталась отдать ему шайбу из той игры. Я смотрю на него и думаю, насколько мелочным было бы, если бы я швырнула его по льду, как он.

— Добрый жест твоему товарищу по команде.

Внезапно его рука оказывается на моем лице, и он задирает мой подбородок, так что я вынуждена смотреть на него.

— Да, — говорит он низким и грубым голосом.

— Ты мой товарищ по команде. И мой лучший друг.

— Хейден…

Я знаю, что должна откатиться и удалиться со льда, но не могу найти в себе силы отойти от его прикосновения.

— И знаешь что еще, Элис? Ты моя совесть, мой резонатор, мой конкурент. — Он откидывает голову назад и щурит глаза.

— И я безумно влюблен в тебя.

У меня нет слов, но у меня есть улыбка, которая освещает все мое тело.

— Я влюблен в тебя, Элис, — говорит Хейден.

— Ты знаешь мое сердце так, как никто другой. Ты делаешь меня сильнее. Лучший человек. Но больше всего счастливый человек. И я клянусь, что с этого момента я буду поступать с тобой правильно.

Он запускает пальцы в мои волосы и наклоняется, нежно касаясь губами моих. Поцелуй мягкий, как дождь, и, хотя мы уже делали это раньше, это похоже на первый раз. И это первый раз, когда он целует настоящую меня.

Несмотря на то, что мое сердце колотится, на этот раз слова не застревают.

— Я тоже тебя люблю. — Я накрываю его руки своими.

— Я сожалею обо всем. Я хотела бы вернуться и изменить все.

— Знаю, — говорит он, уткнувшись мне носом в свой.

— Я не думаю, что смог бы рассказать Элис все, что рассказал Элу. — Он улыбается, и его взгляд пробегает по мне.

— Особенно, если ты все время отвлекала меня в блестящих платьях вроде этого.

— Эй! — Я смеюсь и хватаю его за подбородок.

— Я не выгляжу так все время, знаешь ли.

— Я знаю. — Он улыбается, все еще глядя на меня.

— Я просто очень хочу поцеловать тебя снова.

Я провожу своими губами по его губам.

— Я хотел поцеловать тебя первым.

Его руки молниеносно летят к моей талии, притягивая меня к себе, когда он крепко целует меня в губы. Мы кружимся в такт импульсу, и несколько зрителей вырываются улюлюканьями и криками. Хейден отстраняется и прижимается губами к моему уху.

— Тебе придется быть быстрее, Белл.

— Так и будет теперь? — Я слегка толкаю его.

— Все соревнование?

— Меня это устраивает, потому что я знаю, что всегда могу победить, — говорит он, прижимая меня крепче.

Я чувствую себя такой маленькой, обхваченной его руками и прижатой к его твердой груди.

— Люблю тебя больше всего.

Я отстраняюсь и обхватываю его шею руками. Я отдаю себе все время в мире, чтобы смотреть на него, не опасаясь скрывать свое истинное «я».

— Это ты так думаешь, капитан.

ЭПИЛОГ

Элис

Я откидываюсь на одеяло для пикника, позволяя летнему солнцу и запаху жареного мяса доноситься до меня.

— Элис, сыр в твоем бургере? — Кевин проверяет барбекю.

— Да! — Я отвечаю.

— Подвинься. — Хейден плюхается рядом со мной на одеяло и притягивает меня так, что моя голова ложится к нему на колени. Я смотрю в его темно-карие глаза, на ленивую улыбку, немного щетины, которая начала расти на его челюсти.

Я бы никогда не поверила, если бы год назад кто-то сказал мне, что я буду устраивать барбекю на заднем дворе Кевина Тремблея в объятиях капитана «Чикагских Соколов», который также является моим парнем.

Элеонора вперевалку выходит из кухни, почему-то на восьмом месяце беременности она выглядит лучше, чем я после одного куска пиццы. Ксандер и Мэдисон следуют за ней, неся множество салатных блюд и фруктов к открытому столу.

Улыбка проскальзывает по моему лицу. Мне так хорошо здесь, лежать в мягкой траве, а надо мной голубое небо. Конечно, это не лед или ликующие толпы, но я определенно могу наслаждаться этим летом. Хотя есть ощущение, будто под кожей назревает непреодолимый зуд. Я все еще должна закончить то, что мы начали.

«Соколы» вышли в третий раунд плей-офф, прежде чем одна с команд выбила нас в тройном овертайме. Я предпочла бы, чтобы меня сбил автобус, переехал этот же автобус и съели заживо вороны, чем снова пережить такую потерю.

И хотя это было ужасно, я тоже не могу не гордиться «Соколами». Впервые за пять лет они вышли в плей-офф! И мы будем еще лучше в следующем году.

Ну, возможно. Нервная боль пронзает мою грудь, но я изображаю улыбку, когда Мэдисон и Ксандер садятся рядом с нами на одеяло для пикника. Ксандер выдерживает мой взгляд и прищуривается. Слияние разума.

— Выброси из головы, Белл, — говорит он.

— Побеспокойся об этом завтра. Сегодня мы веселимся.

Завтра большой день и для Ксандера, и для меня. Он собирается сказать маме, что он гей. Я знаю, что он нервничает, но он хорошо это скрывает, в отличие от меня.

Завтра я выйду к тренеру Забински. Я собираюсь рассказать ему правду об Эле Белле, от начала до конца. В идеальном мире он, прежде всего, извинится за то, что исключил меня из команды, и увидит свою ошибку. В худшем случае он исключит меня из лиги.

Мой телефон гудит, и я сажусь, чтобы схватить телефон с одеяла. Кстати о дьяволе: еще один текст от тренера Забински.