Всего лишь сделка

— Часы скоро пробью полночь, и общественный транспорт перестанет ходить в твое захолустье.

— Да, а ещё завтра рабочий день.

— Но это у тебя, мы вот в пятницу отработали, а в понедельник у нас выходной, и даже у меня. Ты же знаешь у нас «мертвый сезон» между праздниками, все стараются взять отгулы и устроить себе каникулы.

— Счастливая. Ладно, я пойду, кстати, твой крест приближается.

— Вот черт.

Кире не удалось на этот раз увернуться от приглашения на танец. Кира привычно смотрела в сторону, а не на партнера и старательно держала дистанцию. Саврасов несколько раз пытался завести с ней разговор, но она смотрела в сторону, холодно улыбалась и молчала. Кира с любопытством наблюдала, как следом за Вассой зал покинул и Нефедов.

«Вот, чертова баба». Саврасов с силой сжал ее руку в своей, надеясь, что боль заставит ее возмущаться, но выражение лица Киры даже не изменилось, возмущений тоже не последовало. Музыка закончилась, и нужно было отпускать партнершу, и он отпустил.

Кира украдкой посмотрела на свою ладонь, кружево было пропитано кровью, один из порезов начал кровоточить. Холодкова стала пробираться к уборной, но продвижение было медленным, на пути то и дело попадались знакомые, желающие перекинуться парой фраз. Кира, была любезна, но внутри закипала злоба, особенно сильно она злилась на Саврасова, он в танце так сжал ее ладонь, словно собирался сломать ей все кости.

Константин рассматривал свою ладонь, он даже не сразу понял, что жидкость на его коже — кровь, он никак не мог понять, откуда она взялась и чья она. «Господи, я ей, что кисть сломал? открытый перелом, кости разрывают ткани и кожу, мать моя». От этой догадки у него похолодело в груди, и волосы зашевелились на голове. Саврасов видел как Кира медленно пробирается к туалетным комнатам, и решил ее перехватить. Кира наконец-то могла добраться до коридора, ведущего к уборным, это заняло больше времени, чем ей хотелось. А в коридоре ее поджидал Саврасов, он оттащил ее к окну и силой заставил показать ладони.

— Я сломал вам руку?

— Нет.

— Но у вас кровь.

Кира чувствовала себя Скарлетт О`Хара, которая была уличена Реттом в том, что работала как раб, собирала хлопок и пришла к нему только ради денег. Кира пыталась освободиться, но Саврасов держал ее крепко.

— Как не старались, Вы не смогли сломать мне кисть. У меня порезы на ладони, довольно глубокие, от вашего крепкого рукопожатия они опять начали кровоточить. Отпустите. Мне нужно раны пластырем заклеить или вы со мной в туалет пойдете?

«Вот идиот, навыдумывал себе черте чего, даже классику приплел».

Саврасов ее отпустил. Холодкова пробыла в дамской комнате максимально долго, она осторожно выглянула в коридор, он был пуст, и значит, путь к бегству свободен.

Часы показывали два часа ночи, и максимально возможное время пребывания на этом светском мероприятии Кира уже исчерпала, ей хотелось домой, плюхнуться в кровать, проспать до обеда, потом сидеть в библиотеке и перечитывать любимые книги. Холодкова поблагодарила организаторов вечера, выказала свое восхищение великолепной подготовкой мероприятия и попрощалась. Кира вышла на улицу, легкий морозец освежил ее лицо, она постояла немного на ступенях. Ночь была лунной, но не тихой, был слышен шум машин, откуда-то доносилась музыка, и несколько припозднившихся прохожих громогласно выясняли отношения.

— Я вас подвезу.

Кира пожала плечами и послушно пошла с Саврасовым к машине, спорить и сопротивляться уже не было сил, и честно говоря, за последние дни она ему уже достаточно нервов попортила. Хоть порть, хоть не порть, а сделка есть сделка и выполнять ее нужно, хоть тушкой, хоть чучелком, даже если не хочется. Кира откинулась на сиденье и закрыла глаза.

«Будь честна сама с собой, ты его хочешь, но ты боишься того, что он пытается познать тебя, пытается влезть в душу. Сведи всё к приятному времяпрепровождению. Всего лишь сделка, в ее рамках и оставайся. Сейчас поворот и через минут пять я дома». Но они не повернули.

— Куда мы едем?

— Ко мне.

Кира достала телефон и включила таймер, потом опять закрыла глаза, и за всю дорогу не произнесла ни слова.

Кира разглядывала свое отражение, влажные волосы, лицо без косметики и тело, облаченное в его футболку, «сексопил № 5» «Да уж, соблазнительна ну просто дальше некуда». Пластырь намок и отклеился, рана опять кровоточила, а запасного у нее не было, метод «подуть» не очень-то помогал, а из ванной пора была выбираться, а то ещё в русалки запишут. Саврасов поджидал ее в спальне.

— Сейчас рану обработаю.

— Да, я сама в состоянии.

Но он не стал ее слушать, да и ей уже спорить не хотелось. Константин осторожно смазал порезы мазью, заклеил пластырем. Он целовал её руки.

— Прости меня.

— За что?

— Прости.

— Так это ты, подлец, осколки около моего подъезда разбрасываешь?

— Нет, но я сознательно сделал тебе больно, и хотел, чтобы тебе было больно.

— И что же мне с тобой делать? Казнить?

— Казни.

— Помиловать?

— Не достоин.

— Действительно.