Всего лишь травница

– А я своего никогда не знала, – разоткровенничалась я. – Мама наотрез отказывалась говорить о нем, а потом и сама умерла. И осталась меня воспитывать бабушка.

– Соболезную, – герцог серьезно смотрел мне прямо в глаза. – Моя матушка умерла родами, я ее даже не знал.

– И как так получается, что на каждую мою историю у вас находится своя, еще более трагичная?

– Жизнь лордов на деле оказывается далеко не предметом для зависти и не сказкой, – просто пожал плечами герцог Ламандский. – А если и сказкой, то зачастую такой страшной, что и детям не рассказать.

Тут я вспомнила, что, несмотря на пышущий здоровьем внешний вид, передо мной сидит смертельно отравленный человек, и единственной его надеждой на положительный исход служит старинный рецепт моей бабки, неизвестно насколько верно переведенный с древнего иностранного языка. Ну и еще молоденькая травница, которая обещала правильно этот рецепт изготовить.

– Как вы себя чувствуете? – я освободила руку от перчатки, потянулась к запястью мужчины и нащупала пульс.

– Кажется, даже лучше, чем до отравления, – отшутился тот. – Вы действуете на меня на удивление благотворно, Мари.

Я отмахнулась. Пульс у герцога стучал ровно и к моему удовольствию бесперебойно.

– Снимите, пожалуйста, перчатку, – попросила я. Не знаю, на что я рассчитывала, возможно, на чудо, но все те же синие лунки на ногтях мужчины – безоговорочный признак отравления бирицином – свидетельствовали о том, что токсин из его организма никуда не ушел. Волшебного исцеления не случилось.

– Я все еще безнадежен?

– Не шутите так! – я отпустила руку мужчины. – Уверена, лорд-канцлер сделает все, чтобы спасти вашу жизнь. Я тоже обещаю сделать все, от меня зависящее.

– Помню-помню, надежда умирает последней, – молодой герцог натянул обратно перчатки, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.

Я сочла наилучшим умолкнуть. Минут через двадцать по моим ощущениям мы выехали из портальных линий. Я ожидала увидеть все тот же ясный, золотистый вечер, а потому не сразу поняла, что мы покинули подпространство. Снаружи стояла ночь. Стрекотали сверчки, светила луна и факелы, зажженные на площадке рядом с портальной аркой. Как объяснил герцог Ламандский, привычные светильники, что работают от питающих артефактов, в этом месте были бесполезны, так как всю энергию из них очень быстро высасывал портал.

– Добро пожаловать в Мидленд, – приветствовал нас незнакомый портальщик. На нем была надета уже привычная форма и свинцовая защита поверх. – Местное время – семнадцать минут по полуночи, температура воздуха шестьдесят восемь градусов* (*использована шкала по Фаренгейту, это значение соответствует двадцати градусам Цельсия выше нуля), погода ясная. Спасибо, что воспользовались услугами наших портальных линий. Будем рады видеть вас снова.

Я с удивлением таращилась в открытое окно, стараясь уложить в голове, как это менее чем за час успело так основательно стемнеть.

– Полночь? – переспросила я у герцога Ламандского, всерьез опасаясь, что слух подвел меня.

– Вы все верно расслышали. Время внутри подпространства тоже течет по-другому. Как по мне, так это малая плата за то, чтобы, не напрягаясь особо, покрывать большие расстояния.

– Все на месте? – лорд-канцлер обвел наш небольшой отряд взглядом.

– Так точно, – весело крикнул в окно герцог Ламандский и расхохотался, как от хорошей шутки.

Его Светлость одарил нас суровым взглядом, а после видимо решил сорвать недовольство на подчиненных:

– Что за внешний вид? – потребовал он у одного из воинов. – Забыли, как бритвой пользоваться?

– Никак нет, – рапортовал воин, с удивлением ощупывая внушительную бороду, которой еще в обед у него на подбородке точно не было.

– Возможно, это все из-за подпространства? – пришел ему на выручку такой же обросший товарищ.

– Ты первый раз порталом пользовался?

– Никак нет, – растерялся служивый.

– Так чего ты мне тут эту ересь несешь! – вызверился лорд-канцлер, потом повернулся и посмотрел почему-то мне прямо в глаза.

Я поспешила юркнуть поглубже в сиденье и прикрыться от негодующего взгляда менталиста металлом двери. Можно подумать, это я была виновата в странностях чужих организмов!

– А что, отличная получилась поездочка! – сообщил герцог Ламандский, сверкая шальным взглядом. – Во мне столько энергии, что хоть прямо сейчас могу идти лес валить. Ха-ха-ха, еще бы герцогам это было дозволено! Если только сильно прогневать короля, и тогда он отправит на каторгу. Знаю я про пару подобных случаев в истории…

Тут нахмурилась уже я. Взялась за запястье герцога и снова нащупала пульс. Удары шли слишком часто для человека, проведшего последний час, сидя в карете. Все выглядело так, будто он принял одновременно слишком много стимуляторов. Могло подпространство как-то повлиять на настой моей бабушки, что вылилось в такой вот совершенно неожиданный эффект? Об этом я и поинтересовалась у лорд-канцлера, осмелев и высунувшись в окошко. Ответ разочаровал и заставил задуматься: