Всего лишь женщина

Он уже не знал, как оправдаться. Он все воспринимал всерьез. Меня это забавляло. Но такие шуточки были только поначалу, затем он раскусил меня и мог уже поддержать мою игру. С чувством юмора у него был полный порядок. И вообще, он оказался многогранен. С ним можно было поговорить на любую тему, процитировать любого классика, как я обычно люблю делать, и он мог подхватывать мысль и продолжить. А как он в карты играл! Наверно, никогда нам не проигрывал. Будто подтверждал природные особенности мужского мозга. В карты мы с ним играли в редких случаях, когда спонтанно могли состыковаться сменами с Таней. А когда мы оставались вдвоем, нам было не до карт. Нас занимали другие душевно-эротические игры.

Меня всегда занимал вопрос: что происходит с моим организмом? Что за физиология, которая реагирует на каждого человека по-разному? Или, может, физиология тут ни при чем, это психология? Почему его, Александра, прикосновения вызывают у меня такую бурную реакцию? Желанную, словно долгожданную? Наверное, в этом и заключается темперамент человека. Почему от него, от Александра, исходит столько тепла, уюта, душевного комфорта? Он же мне никто. Чужой человек. Почему двум чужим людям может быть вместе настолько хорошо, что стирается грань различия между ними? Мы как будто сливаемся в одно целое. И испытываем одинаковые чувства, словно у нас одно сердце, одни органы дыхания на двоих. А не любовь ли это? Не знаю, очень сложный вопрос.

Что касается любви, я всегда стараюсь быть очень осторожной, потому что не уверена в своих чувствах, они у меня переменчивы. Иногда мне кажется даже, что я не способна любить. Мне этого не дано от природы. Влюбчива, да. Могу без памяти влюбиться в любого человека. И в душе балдеть от своей влюбленности, получать удовольствие от самого факта такого состояния, даже не нуждаясь во взаимности. Вот такая у меня отличительная психологическая особенность. Причем с детства. А влюбиться могу не только в мужчину, красавца, в идеал женщин. Я запросто могу влюбиться и в женщину, и в ребенка. Сколько раз в своей жизни я влюблялась в своих подружек! Конечно, это все скрывалось, не дай бог, кто узнает об этом, могут ведь неправильно понять. Эти однополые мои влюбленности ни в коем случае не сопровождались эротическими фантазиями. Я, наверное, в сексуальном плане – натуралка, хотя согласна и с тем мнением, что в каждом человеке есть наличие скрытых сексуальных однополых притяжений. Что в человеке изначально заложена бисексуальность. Я от всей души влюблялась, например, и в своих кумиров. Например, в Мадонну. Вот она, на мой взгляд, не обладает ни сногсшибательной внешностью, ни соловьиным голосом, не имеет особенного актерского таланта, но, тем не менее, ей удалось покорить весь мир. Видимо, тот значимый стержень заключается именно в ней самой, внутри нее, в ее личности. А оболочка не имеет никакого значения.

Меня великие люди всегда покоряли своей сущностью. А великие поступки, великие таланты…

Вот, например, когда я слышу голос Эдит Пиаф, у меня наворачиваются слезы на глазах. Такая же ситуация во время балета, особенно «Щелкунчика». Я тихо начинаю гордиться, что Чайковский русский, что он говорил и думал на том языке, который доступен мне… Все на том же великом и могучем…

Однажды был такой случай. Я, любительница балета, хотела приобщить к этому делу своих двух, ну, скажем приятельниц. Купила билеты на «Щелкунчик», предложила им, они охотно согласились. Даже взяли своих детей. Пришли мы в театр, и перед просмотром я им говорю:

– Девочки, вы не обращайте внимания, если вдруг увидите, что я всплакнула.

Лучше бы я этого не говорила! Во-первых, они во время балета разговаривали, чем меня отвлекали и заставляли нервничать. Во-вторых, даже подкололи. Одна из них вдруг повернулась ко мне:

– Она спрашивает, когда Баева собралась плакать.

Очень смешно. Мне, например, было невесело. Мало того, что дети не находили себе места от скуки. Конечно, на балет с бухты-барахты не ходят. Детям долго и упорно нужно прививать любовь к искусству. Так что знакомые испортили мне вечер. Я им об этом потом сказала…

А когда я слушаю скрипку Паганини, у меня ком подкатывает к горлу. Или, наоборот, когда звучит вальс Штрауса, мне хочется подскочить и, становясь невесомой, как пушинка, кружить под легкую, воздушную, щемяще прекрасную музыку.

Может, это просто эмоциональность, а может, чувствительность. Или тонкость души. Не знаю.

Что касается любовного многоугольника, хочу привести выдержку из записей того времени из личного дневника: