Всего один год (или: "Президент") (СИ)

– Законодатели всегда добры к народу за его же счёт.- Развёл руками Борен.- Сама суть их в том, чтобы забирать и отдавать, но забирать нужно больше, чтобы осталось и себе. Иначе – какой же в этом смысл? С их… точки зрения… А с нашей – чем меньше они оставляют себе, тем лучше. Ибо бескорыстных законодателей не бывает, а беззаконие всё же хуже, чем какой-то относительный порядок. Просто почему-то иногда чисто по-детски хочется, чтобы этот порядок был умным… Чтобы, если я руковожу транспортной кампанией, то мог спокойно спать по ночам, не ожидая решения правительства о том, что с завтрашнего дня ещё одну треть населения мне предстоит катать за свой счёт… Почему-то чисто по-детски хочется быть уверенным в том, что, принимая решение о бесплатном проезде для стариков, родина не забудет указать, кто должен оплатить их проезд… а не станет в очередной раз за моей спиной делить мои, не заработанные ещё, деньги… да собственность, включая основные и оборотные средства, без которых мой бизнес просто рухнет уже завтра…

– Интересно, а сколько сейчас льготников?- Несмело поинтересовалась Ирен.

– В чём проблема?- Пожал плечами Борен.- Войдите в рокар на конечной остановке, понаблюдайте, сколько вошедших людей заплатит за проезд, а сколько – нет. Получите примерные цифры…

– А Вы их знаете?

– Увы – да.

– Ну, и?- Ирен, полуоткрыв в ожидании рот, взглянула на ответчика.

– Сейчас – треть. Несколько лет назад было две трети. У кого-то хватило ума – предложить, и сил – пробить отмену массы льгот, и транспортникам стало куда легче. Я даже начал продавать им здесь машины – раньше ведь работал только за рубеж… Но при этом пострадали те, кому этот проезд действительно нужен для служебных нужд – те, кто постоянно перемещается по городу, а служебный транспорт для его целей содержать невыгодно и бессмысленно… Нельзя вот так отменить бесплатный проезд – надо просто определить, кому нужно, чтобы тот или иной человек не платил за это свои личные деньги. А тогда огульно лишили бесплатного проезда целую кучу народа, в том числе – и всю полицию; так она с тех самых пор просто от рук отбилась: для поездок по делам они ожидают служебный транспорт, который обходится дороже и которого просто не хватает. В итоге – и дело не делается, и денег уходит больше. Доэкономились, в общем, на спичках, сжигая керосин…- Борен с досадой махнул рукой, и, поднимаясь, заметил:

– Что это мы – снова о бренном, да о политике… Президент что сказал? Пить, гулять, и веселиться! Любить и прощать! Короче – не думать о плохом, по крайней мере…- Он вздохнул.- Ну, что там у вас с танцами?

– Магнитофон что-то брыкается…- Виновато развёл руками Джакус.

– В твоих-то лапах?- Удивился Борен.- Да он тогда должен не брыкаться, а только пищать, тоненько так: иииии…иииии… пустиииии…- Неожиданно действительно очень высоко взял он. Народ вокруг прыснул, а Джакус сделал обиженную рожицу:

– Нет, ну я старался…

– Крепко держать его в руках…- В тон ему продолжил Борен. Народ уже откровенно не мог сдерживать смех; многие подходили, и, сочувственно похлопывая Джакуса по плечу, с деланым вздохом оглядывали магнитофон.

– Ладно, ребята – не доставайте…- Взмолился Джакус.- Позовите меня лучше, когда надо будет дверь высадить или холодильник занести…

– Вот-вот…- Согласно кивнул, подходя, второй ошпаренный.- А то – пристали: магнитофон, магнитофон… А там кнопочки такие, что их впору иголкой нажимать…- Сочувственно добавил он. Джакус только рукой махнул. Тем временем музыка таки зазвучала – и, надо сказать, весьма недурная полилась мелодия… С проникновенным, этаким, нежным текстом… "Солнышко моё" – нечто в этом роде было там дежурным обращением поющего к своей возлюбленной, милой, любимой. Жаль – голова была занята другим – я даже слов не запомнил. Мелодия как-то мягко обволакивала, баюкала, несла куда-то вдаль, нежно поддерживая в какой-то мягкой среде… Ко мне тихо подошла Ирен.

– Это ты выбирал?

– Нет…

– Всё равно спасибо…

– За что?- Она пожала плечами:

– Понятия не имею… Просто мне почему-то нравится, когда ты рядом.

– А мне…- Я вздохнул.

– Что?

– Не знаю… Какое-то совершенно непонятное ощущение.

– Какое?

– Будто я помню тебя – и не помню… Будто знаю тебя уже тысячу лет – и не могу вспомнить, откуда… Будто…

– Молчи…

– Почему?

– Давай потанцуем…