Всего один поцелуй

Внезапно в коридоре, по ту сторону запертой двери спальни, раздались истошные вопли. Характерные визгливые голоса матери и сестер Энтони, которым вторила миссис Харрис, проникали во все мыслимые щели.

– Вы ошибаетесь, Харрис, – вещала его мать. – Энтони дал слово не жениться без моего согласия. Эта безнравственная интриганка просто соблазнила его…

– На ней было кольцо с рубинами и бриллиантами.

– Бабушкино? О нет! – Похоже, этот стон издала младшая из сестер.

– Я сама видела, лопни мои глаза. – Харрис в запальчивости всегда выдавала свое происхождение, сбиваясь на жаргон кокни.

– Энтони, – прошептала Джорджиана, – ты говорил, что твоя мать в курсе дела. Более того, утверждал, что она здесь не появится в ближайшие три дня. Боже, это невыносимо. Что мы будем делать?

– Судя по всему, под словом «мы» ты подразумеваешь меня.

– А как иначе? Или ты всерьез рассчитываешь, что я сама туда пойду?

Таков уж Тони. Никогда не знаешь наверняка, чего от него ждать.

– Ну, если ты всего-навсего высунешь руку за дверь и продемонстрируешь им пресловутое кольцо, они моментально угомонятся. Тогда мы сможем вернуться к моим планам.

Его глаза по-прежнему блестели, но в остальном он выглядел не лучшим образом и явно нервничал. Энтони не принадлежал к числу людей, готовых отвечать за содеянное. В сложных ситуациях он, как правило, придерживался иной тактики, предпочитая поспешно ретироваться и переждать в надежде, что все перекипит и уляжется без его участия, – Энтони поправил шейный платок:

– Ладно, так и быть.

Раздался грохот дверного кольца. Джорджиана схватила мятое платье и принялась надевать его, проклиная все и вся, а этот ужасающий момент в особенности.

– Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить тебя. Может быть, лет через сто, не раньше.

– Дорогая, зажми уши. Считай, что получила первый приказ мужа. – Он подмигнул: – Думаю, я легко привыкну к этой части брачного обета.

Прыгая на одной ноге, он надел бриджи и заправил в них длинную льняную рубашку. Его привычная ухмылка тронула сердце Джорджианы куда больше, чем плутоватое подмигивание. Она покорно зажала уши, отгораживаясь от льющегося из-за двери потока немилосердной брани.

И все-таки она любила громадное недоразумение по имени Энтони, хотя временами испытывала сильнейшее желание собственноручно придушить его. Такое положение вещей сохранялось с тех пор, как ей и ему исполнилось по три года. Няньки – сестры из ближайшей деревушки – при любой возможности объединяли усилия в попытке обуздать своих неугомонных подопечных. Затем наступил черед вереницы многострадальных домашних учителей Тони. Чего он только не вытворял, уклоняясь от занятий! О его чудовищных эскападах легенды слагали.

А дальше? Дальше он вырос и полтора года провел в Оксфорде. Вполне бесславно. Говорят, это послужило причиной апоплексического удара и безвременной кончины его отца. Потом были таинственные десять лет в Лондоне. До Джорджианы доходили только отрывочные слухи, но она знала, что многие считают его безнадежно испорченным развратником без капли совести или хотя бы здравого смысла. И они правы.

Но только отчасти.

Годы, проведенные в беспутстве, вперемешку с ощущением вины, грозили похоронить под собой золотое сердце. Именно поэтому Джорджиана очень хотела помочь Энтони отыскать путь к созидательной, осмысленной жизни.

Она поддержит его, потому что он ее лучший друг. И довольно…

Довольно!

Раз ей не суждено воплотить в жизнь наивные детские мечты, – а это определенно так, – значит, необходимо попытаться обрести счастье с человеком, которому она может помочь. С тем, кто нуждается в ней. С тем, кто желает ее.

С тем, кто ее любит.

Громы и молнии, бушевавшие за дверью, прервали раздумья Джорджианы. Она осторожно приоткрыла уши и поняла, что Тони и его мать переместились в смежные со спальней личные апартаменты маркизы. Те самые, которые леди Элсмир вынуждена будет покинуть, уступая дорогу Джорджиане. Боже милосердный!

– Энтони Эдвард Лоуренс Фортескью, она… она… деревенщина. Нет, хуже. Она убожество, ничтожество, пустое место. Я не стану жить под одной крышей с вероломной выскочкой, с дочерью нашего управляющего. Подумай, что сказал бы твой отец! Ты должен немедленно расторгнуть этот смехотворный союз. Мы сейчас же пошлем в город за поверенным. Благодарение Богу, я вовремя обо всем узнала, и вы еще не успели…

– Мама, – прервал ее Энтони. – Хватит. Дело сделано, и я не собираюсь ничего менять. Джорджиана вовсе не пустое место. Наш мистер Уайлд – достойный джентльмен, только обедневший. Разве его кузен не был графом… как бишь его? Впрочем, не важно. Вам просто нужно научиться ладить с ней. Она замечательная девушка и… я люблю ее. Всегда…

– А ее плебейская вульгарная мать? – перебила маркиза. – Разумеется, родители помогли ей заманить тебя в ловушку, воздействуя на твою тонкую чувствительную натуру. Подумать только, я почти сосватала за тебя дочь герцога Эддингтона! Теперь все мои усилия пошли прахом. Хотя, возможно; нам удастся избежать огласки. Кстати, это идея. Я могла бы уговорить…