Всего один шаг

Народ смеётся, уловив мою мысль. На экране мелькают кадры боевика, снятого мной методом сверхъестественной съёмки. Маленькие зелёные человечки вовсю лупят из автоматов, пыль столбом… Я вглядываюсь. Объёмный экран воспроизводит картину в реальном масштабе один к одному, и всё это дело донельзя напоминает битву в крольчатнике. Низкие нависающие потолки, крохотные клетушки… Странно, а я воспринимал во сне это всё иначе…

— Ничего странного. — улавливает мою мысль Биан. — Ты же воспринимал это всё глазами своего «носителя», в его масштабе и сообразно его понятиям. А сейчас видишь своими глазами, в компьютерной обработке.

Начальник поворачивается ко мне.

— Всё, Рома. Второй пикник по поводу устраивать не будем, работы много. К тому же, думаю, в самое ближайшее время тебе станет не до пикников. Ну, а пока всё не началось, тебе предстоит найти-таки объяснение того твоего видения. Это нужно сделать, Рома. Осталось две смены.

Биан глядит грустно.

— Это не моя прихоть, пойми. Расчёт прогноз-машины даёт полную гарантию безопасности только до указанного срока, не далее. Так что уж ты постарайся.

— Я не постараюсь, шеф. Я сделаю. — говорю я. И откуда что берётся?

…

…

— Ты не забыл, какое сегодня число?

Ирочка прихорашивается перед стеной, превращённой в огромное зеркало. Встряхивает крылышками, оправляет пёрышки, любовно оглаживает круглый живот.

— М-м… Тридцать третье.

— Верно. Ну и?

Меня осеняет догадка.

— Ёкарный бабай… Ну, то есть, я хотел сказать…

— Ты хотел сказать: "нам сегодня в гости, а подарка маленькому Уэфу нет, и времени сделать его тоже". Верно я уловила смысл твоей реплики?

— И что теперь? — я озадаченно чешу затылок совершенно человеческим жестом.

— Ладно, Рома. — смеётся Ирочка. — Если использовать человеческие понятия, у тебя имеется некоторый, скажем так, кредит доверия со стороны племянника, и сегодня ты можешь его использовать. Но отдавать придётся с процентами, вот увидишь.

— Поехали!

Ирочка фыркает, смешливо кося глазами. Её до сих пор смешат мои гагаринские замашки.

Транспортный кокон захватывает нас одного за другим, и вот уже мы летим меж звёзд, мирно уживающихся с неистовым сиянием светила, не отфильтрованным толщей атмосферы.

"Тебе всё ещё нравится летать в коконе…"

"Очень. Вообще в Раю есть вещи, к которым трудно привыкнуть. А есть и такие, к которым я не привыкну никогда"

"Например?"

"Например, ты"

"Мелкий льстец!" — но я ощущаю, как ей приятно.

"Отнюдь. Очень, очень крупный!"

Ирочка звонко хохочет, и я любуюсь ей. А кокон уже переходит в крутое пике.

"Всё, Рома, готовься. Оправдываться перед маленьким Уэфом будешь сам, на меня не надейся. Так грубо разрушить светлую мечту ребёнка!"

"Меа кульпа!" — я стучу себя в грудь.

"Твоя кульпа, твоя"

О-оп! Умный транспортный кокон выбрасывает пассажиров в разные стороны, чтобы мы не столкнулись, едва расправив крылья. А вот и Федин домик висит…

"Ну вы скоро, родственнички?" — улавливаю я обращённый к нам обоим вопрос.

"А ещё я люблю вместе с тобой летать к Феде в гости!" — это я своей жене.

При нашем приближении сетка ограждения немедленно опускается, и мы влетаем, тормозя крыльями — Ирочка впереди, я чуть сзади.

— Ага, явились наконец! — Фью, Лоа и Кеа встречают нас втроём. — Проходите, гости дорогие, чай кипит, варенье сохнет…

— Чай-варенье ерунда… — смеётся Ирочка. — Где главный член семьи?

— Спит — мягко смеётся Лоа. — Притомился, гостей с раннего утра ожидаючи.

— Я не сплю! — маленький ураганчик врывается в комнату с дробным топотком ног. — Я вас обоих почувствовал, вот!

— Да кто бы сомневался. — это Кеа.

— Ну здравствуй, Смотрящий из поднебесья! — я поднимаю на руки племянника. — Ого, какой ты вымахал!

— Дядя Ди, ты мне игрушку принёс? — не тратя время на дипломатические экивоки, с ходу берёт быка за рога Уэф. Определённо, не зря ему дали имя деда.

— Ты знаешь, не получилось, малыш. — я смущён.

— Плохо — Уэф искренне огорчён. — В другой раз две принесёшь, ага?

Ирочка уже еле сдерживает смех.

— Ведь ты же принесёшь, да? Потому что хороший. — заявляет ребёнок, самим тоном отметая всякую возможность возражений.

— Ну разумеется хороший. Ну конечно принесёт. Ну естественно две. — Лоа берёт у меня Уэфа. — Сейчас будем кушать и спать…

— Я с тобой спать не лягу! — решительно возражает ребёнок. — Пусть с тобой папа спит, раз ему это нравится. У тебя задница холодная!

И больше никто не в силах произнести ни слова, даже мысленно. Хохот стоит такой… Ох… Давно я так не смеялся…

…

— …Хорошо как посидели, правда?

Немеркнущая заря приполярья гаснет за нашими спинами, по мере того как кокон удаляет нас от гостеприимного дома Феди и его семейства. Ирочка сидит, прижавшись ко мне. Мы возвращаемся домой.

— Ира, Ир…

— М-м?

— Я что хотел…

— Ты хотел услышать моё "М-м?". Всё остальное, как говаривал Коля Хруст, "навороченные отмазки".

Она смеётся, и я тоже. Да, против телепатии не попрёшь…

— Но всё-таки, что-то же я хотел сказать. Что-то правильное, умное такое…

Ирочка смотрит в упор своими огромными глазищами. Смотрит мне прямо в душу, и ни тени смеха я не замечаю сейчас в её глазах.