Всего один век. Хроника моей жизни

До сих пор у меня хранится пожелтевшая газетная вырезка с мелким, поистине судьбоносным и достойным полного воспроизведения текстом:

Институт внешней торговли

Наркомвнешторга СССР

Объявляет НАБОР СТУДЕНТОВ

На 1-й курс.

Институт готовит экономистов-финансистов, экономистов-коммерсантов и юристов для системы Наркомвнешторга.

Срок обучения 5 лет.

В институт принимаются окончившие средние школы. Заявления от поступающих принимаются в канцелярии института: ст. Балашиха Дзержинской ж. д. и в Москве, ул. Куйбышева, 6 (Всесоюзная Торговая палата), 2-й этаж.

Все студенты обеспечиваются питанием в закрытой столовой Института, нуждающимся предоставляется общежитие.

Стипендия назначается на общих основаниях в размере от 250 до 350 рублей в месяц.

Принимаются заявления от желающих поступить в аспирантуру по следующим специальностям:

1) Международная торговля и внешняя торговля СССР; 2) Денежное обращение, банки иностранных государств и финансирование внешней торговли; 3) Иностранное гражданское и торговое право; 4) Международное право (публичное и частное).

Ко всему прочему, как мне стало известно, большое внимание в этом вузе уделяется изучению иностранных языков.

Ни минуты не колеблясь, подаю заявление на юридический факультет. Хорошая профессия плюс иностранные языки: о чем разговор? Не считая самых радужных перспектив… Отличный школьный аттестат и приличное знание (спасибо моей «немке» Марии Александровне) немецкого языка позволило поступить в институт без экзаменов.

Приятные сюрпризы этим, однако, не кончились.

ИВТ, находившийся где-то у черта на куличках — сначала в Балашихе, потом у Церковной горки на Ярославском шоссе — сразу после моего зачисления переезжает в центр Москвы. И не куда-нибудь, а прямо в «былинкинское» место, в Бабушкин пер., 4, то есть почти рядом с Демидовским переулком, Газовым заводом и экстернатом на Гороховской улице. В сером четырехэтажном неуютном здании, где разместился институт, ранее, говорят, была шелковая и полотняная фабрика Бабушкина.

Снова я оказалась в районе Немецкой слободы и близко от моего дома в Сыромятниках.

Не рука ли Провидения? Я называю это геомистикой.

Итак, я — в привилегированном учебном заведении, куда, если бы не война, едва ли можно было попасть простому смертному без комсомольского билета. Несколькими годами позже ИВТ слился с Институтом международных отношений в единый МГИМО.

Преподавательский состав был у нас просто великолепен. В ИВТ собрались почтенные седовласые профессора и преподаватели, рискнувшие остаться в Москве в военное время. Деканом юрфака была доктор юридических наук, профессор Екатерина Абрамовна Флейшиц, читавшая лекции по иностранному гражданскому праву. Она еще до 1917 года окончила Сорбонну и стала первой женщиной-юристом в России.

Маленькая, кокетливая, несмотря на сугубо пенсионный возраст, она уточкой вплывала в аудиторию и с наслаждением читала свой предмет, как какой-нибудь роман Бальзака или Золя. Если слышала легкую возню в стане слушателей, устремляла на студента ироничный взор и серьезно спрашивала звонким, чуть скрипучим голоском: «В чем ваше недомогание, товарищ…Туманов?» — или Иванов, Петров. Закончив лекцию, Екатерина Абрамовна пудрила носик и выплывала, семеня ножками, из аудитории.

Все ее уважали за мужской ум и бессрочную женственность.

У Флейшиц я писала на 4-м курсе реферат о юридической природе абсолютных и относительных прав.