Всего одна неделя

– Но разве здесь есть хоть малая доля моей вины? – возмутилась я. – Тем более что мне пришлось тяжелее всех. Я ранена, избита, вся в синяках, и если бы ты не отвлекал и не развлекал меня, то, наверное, все это время только и делала бы, что плакала.

Уайатт крепко сжал мою руку.

– Господи, как же я тебя люблю! А удар карате в челюсть этой сумасшедшей дамочки оказался просто неподражаем, ребята будут обсуждать его до конца своих дней. Даже спецназ восхитился, а уж там калачи тертые, их ничем не удивишь. Где ты занималась?

– Мой клуб предлагает самые разные курсы, – скромно заметила я. Неужели вы думаете, я признаюсь, что неосознанно, совершенно машинально сделала не слишком удачное сальто назад, а вовсе не планировала гениальный удар? Ну уж нет.

Другое дело, что этот случай стопроцентно подтверждает необходимость сохранять физическую форму, ведь никогда не знаешь, в какую минуту жизнь заставит тебя сделать сальто.

Мы обзвонили родственников и сообщили, что кризис миновал. Конечно, пришлось долго все объяснять. Встречаться пока ни с кем не хотелось. Счастливое избавление выдалось слишком бурным, ведь дуло винтовки у самого носа оказалось еще страшнее, чем автомобильная авария, хотя и она выглядела ужасно даже во сне. Кстати, винтовка мне ни разу не снилась. Возможно, потому, что в итоге пострадал Джейсон и справедливость восторжествовала, не так ли? Вечер мы с Уайаттом провели в объятиях, поцелуях и обсуждении планов на будущее. От радости избавления кружилась голова. Но разумеется, одними планами дело не ограничилось. С Бладсуортом это просто невозможно – он самый сексуально озабоченный парень нашего округа. Если Уайатт счастлив, значит, подавай ему секс. Если зол, то тоже думает только о сексе. С ним все и всегда заканчивается сексом.

Жизнь с этим человеком сулила много неожиданных событий, радости и счастья.

На следующий день Уайатт повез меня покупать новую машину. Его сестра, Лайза, наконец-то вернула «аваланш». Поблагодарила за аренду, а попутно задала миллион вопросов. К счастью, она с первого взгляда мне очень понравилась. Впрочем, так и должно было случиться, потому что Лайза во всем походила на миссис Бладсуорт. Машина оказалась красивой и удобной, так что за новым «мерседесом» мы отправились именно на ней.

Разумеется, мне был необходим только «мерседес». Джейсон и его дурочка-жена ни за что на свете не помешали бы мне купить любимую машину. Представьте меня в черном «мерседесе» с откидным верхом. Черный – цвет уверенности и силы, не забывайте.

Страховая компания еще не успела оформить необходимые документы, а банк в воскресенье не работал, так что дилер пообещал придержать мою машину до вечера понедельника. К родителям я приехала в самом радужном расположении духа.

Дверь открыл папа и тут же приложил палец к губам.

– Тс-с, – шепотом предупредил он. – У нас снова компьютерная катастрофа, и Тина ведет себя подозрительно тихо.

– Ох, – вздохнула я и потянула Уайатта за руку. – Что же произошло на сей раз?

– Ей показалось, что она наконец-то победила, но сегодня утром вдруг погас монитор. Я только что вернулся из компьютерного супермаркета с новым, и сейчас она его подключает.

В комнату вошла Дженни и первым делом бросилась меня обнимать.

– Не могу поверить, что Джейсон настолько глуп, – заметила она.

– А я очень даже могу. Ты проходила мимо маминой двери. Что-нибудь слышно?

– Ни звука, – озабоченно ответила Дженни. Дело в том, что когда мама злится, она постоянно что-то бормочет. Но если злость зашкаливает, она внезапно становится очень-очень тихой.

Мы услышали, как мама вышла в коридор. В полной тишине все прислушивались к шагам, пытаясь по звуку предугадать события. Проходя мимо двери в общую комнату, она даже не взглянула в нашу сторону, но зато мы заметили у нее в руках солидный рулон полиэтилена. Она явно несла сверток в гараж. Очень скоро мама прошагала в обратном направлении, но уже с пустыми руками. И опять ни слова.

– Зачем ей полиэтилен? – поинтересовался у нас Уайатт, и мы дружно пожали плечами в классическом жесте, означающем «Кто ее знает?».

Раздался глухой стук, а за ним последовал странный звук, очень напоминающий скольжение. Мама снова показалась в коридоре. Ее лицо выражало непреклонную решимость. В руке она сжимала толстый шнур, за который тащила доставивший ей столько мучений монитор. Мы молча наблюдали, как она доволокла его до двери гаража, двумя глухими ударами преодолела ступеньки и остановилась посреди расстеленного на полу куска полиэтилена.