Всего одна неделя

– Прятаться вечно невозможно. – Я сказала это не жалуясь, а просто констатируя очевидный факт. Ведь у меня была собственная жизнь, и если мне не давали ее прожить, это означало, что в определенном смысле преступник меня убил, хотя и не смог уничтожить физически.

– Может быть, этого делать и не придется, – нерешительно произнесла Дженни, пристально глядя в ложку, словно в ней уместился весь смысл жизни. – То есть я хочу сказать... я вызвалась пригнать машину потому, что много думала и сочинила план. Я могла бы надеть светлый парик и притвориться тобой, чтобы послужить приманкой в ловушке. Тогда Уайатт сможет поймать преступника и ситуация войдет в норму. – Последние слова сестренка выпалила с такой скоростью, что их едва можно было понять.

От удивления я широко раскрыла рот.

– Что? – Вопрос прозвучал пискляво и жалко. Более нелепое предложение придумать было трудно. Еще труднее было ожидать его от Дженни. Она ведь всегда прекрасно чувствовала, какую именно роль должна играть. Но сейчас шла моя игра!

– Я и сама могу сыграть роль приманки. Даже не понадобится тратиться на парик!

– Пожалуйста, позволь мне это сделать! – неожиданно взмолилась Дженни, и ее красивые глаза наполнились неподдельными слезами. – Позволь искупить свою вину. Я знаю, что ты так и не простила меня, и не обижаюсь, ведь я вела себя как последняя эгоистичная сучка: вовсе не думала о твоих чувствах. Но теперь я повзрослела и больше всего на свете хочу, чтобы мы с тобой были так же близки, как близки вы с Шоной.

Я так растерялась, что почти потеряла дар речи, а это случается с тобой далеко не каждый день. Открыла было рот, но тут же снова его закрыла – мозг бездействовал.

– Я завидовала тебе, ревновала, – тараторила Дженни с такой скоростью, словно боялась, как бы мужество не изменило ей. – Ты всегда пользовалась таким успехом, такой популярностью, что даже мои подруги считали тебя самой крутой в городе. Все старались делать такую же прическу, как у тебя, покупали помаду такого же цвета. Всеобщее помешательство! От поклонения просто тошнило!

Вот такую

Дженни я хорошо знала. Сразу стало спокойнее: нет, инопланетяне не похитили тело младшей сестрички. Уайатт сидел неподвижно, он не сводил глаз с внезапно раскрывшего источника и ловил каждое слово. Мне же очень хотелось, чтобы он проявил такт и вышел, но еще больше хотелось самой внезапно обрести крылья и улететь куда подальше.

– Ты считалась гордостью группы поддержки, самой красивой и умной, самой спортивной, настоящей звездой класса. Тебе назначили спортивную стипендию, ты прекрасно училась и получила отличный диплом в управлении бизнесом, а в довершение всего вышла замуж за самого красивого парня на свете! – безутешно рыдала Дженни. – Он когда-нибудь непременно станет губернатором, а может быть, сенатором или даже президентом, и такой человек свалился к тебе в ладони, словно перезрелая слива! Я бешено завидовала и безумно ревновала, потому что, какой бы хорошенькой я ни была, всеравно мне никогда не удастся добиться того же, чего добилась ты. Мне всегда казалось, что мама с папой любят тебя больше! И даже Шона любит тебя больше! Вот поэтому я так и поступила: стоило Джейсону проявить ко мне внимание, я тут же за него ухватилась. Ведь если он на меня смотрит, значит, на самом деле вовсе не ты лучше всех на свете, а я!

– Так что же произошло? – негромко и очень спокойно поинтересовался Уайатт.

– Блэр застала нас с Джейсоном, когда мы целовались, – обреченно призналась Дженни. – Больше ничего не было, да и это случилось впервые, но мир тут же взорвался, развалился на мелкие кусочки, и Блэр с Джейсоном развелись. Во всем виновата я и только я, а потому должна загладить свою вину.

– Но для этого тебе придется поискать другой способ, – деловито заметил Уайатт. – Ни в коем случае не допущу, чтобы ты или Блэр выступили в качестве приманки и мишени. Если уж придется пойти по этому пути, то играть роль будет одна из сотрудниц полиции. Рисковать жизнью граждан мы не имеем права.

Дженни жутко расстроилась. Грандиозный план быстро и бесповоротно лопнул; и отвергла его не только я, но и сам лейтенант полиции. В конце концов, решающим оставалось именно его слово. Только Бладсуорт обладал полномочиями решать, запустить ли схему в действие или перечеркнуть. Он перечеркнул ее без малейшего колебания, одним резким движением.

– Но ведь должно же существовать что-то, что мне позволительно сделать, – простонала Дженни, и по щеке ее скатилась слеза. В глазах застыла мольба.

– Давай подумаем. – Мне наконец-то удалось снова обрести голос. Я сделала паузу и для пущей театральности даже прикусила губу. – Ну, например, ты вполне могла бы в течение года мыть по субботам мою новую машину, разумеется, после того, как она появится. Или регулярно заливать в унитаз дезинфицирующий раствор – я просто ненавижу это делать.