Всего одна ночь... (СИ)

Я искала в его глазах обман, что автоматически делала с каждым, кого знала или встречала. Но я ничего не нашла. Он был ясен, в его глазах была только искренность, и что-то во мне, что-то, о чем я не знала до сих пор, упало с облегчением и наполнило меня изнеможением.

— Пошли отсюда, — устало сказала я.

Стас кивнул и снова встал.

— Но я думаю, что сначала мы должны поесть. Уже поздно, и мы оба ничего не ели.

Я кивнула и позволила ему вывести меня из больницы в ближайший ресторан.

Мы устроились за столиком, и подошла официантка, вся краснеющая и взволнованная, не ожидающая увидеть Стаса Давыдова в реальной жизни. Иногда я забывала, что вся эта компания была знаменита.

После того, как он дал счастливой официантке автограф, мы заказали еду. Затем мы немного посидели молча, прежде чем я сказала:

— Значит, ты неплохой парень.

Он сухо усмехнулся.

— Я стараюсь не думать о себе…

Я молча кивнул.

— А я, плохая…

Он склонил голову набок и бросил на меня странный взгляд.

— Нет, это не так. Ты уже не так холодна, как раньше.

— Можешь поблагодарить Дмитрия за это, — я раздраженно сморщила нос. — Он сделал все возможное, чтобы заставить меня открыть свои чувства, и теперь, когда они открыты, я чувствую все гораздо сильнее. Я это ненавижу.

— Значит, ты предпочитаешь быть бесчувственным роботом? — спросил он, приподняв бровь.

— Не говори глупостей, — сказала я ему, — я просто хочу вернуться на несколько шагов назад, чтобы привыкнуть к этим чувствам. У меня никогда не было шанса сделать это; Дмитрий просто позволил мне чувствовать все снова и снова, и снова, пока… — Пока он почти не задушил меня этими чувствами. Но я не могла произнести это вслух. А почему нет? Я понятия не имела, но мой разум подсказывал мне, что лучше этого не говорить.

Стас не просил меня закончить предложение. Вместо этого он внимательно посмотрел мне в лицо, прежде чем снова заговорить.

— Кажется, я понял, — сказал он, глядя мне прямо в глаза. — Дмитрий пытался ускорить процесс, который он проделал с тобой до сегодняшнего дня, до того, как случился приступ. Он хотел убедиться, что ты будешь открыта эмоционально, прежде чем узнаешь о его болезни.

Я нахмурилась, услышав это.

— Это плохой поступок. И эгоистичный.

— Дмитрий-эгоистичный человек, — вздохнул Стас. — Он единственный человек, о котором я могу думать и так, и этак. Эгоистичный и бескорыстный. Он делает все по всем правильным и неправильным причинам. Он действительно не такой как все.

— Он психопат, — сказала я, поигрывая своим стаканом воды. — Он любит брать сломанные вещи и делать их целыми для своей собственной эгоистичной потребности. Ему все равно, если эти люди начнут любить его, зависеть от него, нуждаться в нем. Ему все равно, лишь бы починить их, а потом оставить гнить вместе с их собственными починками.

— Боюсь, я должен согласиться с этой аналогией, — тихо сказал он. — И мне жаль, что все так вышло.

Я молча смотрела на него несколько долгих мгновений, прежде чем сказать:

— Он никогда не планировал влюбиться в меня, не так ли?

Стас грустно улыбнулся мне. Наверное, тогда я впервые увидела, как он улыбается, и это было очень печально.

— Боюсь ты права, Настя.

Признание в этом, больно резало слух. Но мне нужно было это услышать. Нужно было услышать все.

— Он хотел спасти меня, как спасают бродячую кошку или собаку?!

Лицо Стаса исказилось от боли.

— Настя. Не заставляй меня говорить это.

Я сердито посмотрела на него.

— Стас. Мне нужно знать.

Его болезненное выражение лица осталось, когда он сказал:

— Да, Настя. Он обращался с тобой как с домашним животным.

Это было больно. Это было так больно. Но я еще не закончила.

— Он никогда не собирался жениться на мне. Он просто пытался дать мне почувствовать, что у меня есть дом, что я наконец-то готова к такому, прежде чем он умрет.

Стас закрыл глаза и выплюнул:

— Да.

Агония пронзила мое сердце, и слезы гневно потекли по моему лицу.

— Стас, — сказала я сквозь внутренний беспорядок, не смотря тот факт, что мой мир снова вращался, неуравновешенно, пытаясь найти ось, но безуспешно. — Стас, мне нужно, чтобы ты отвез меня домой. В квартиру, ради которой я так много работала. В квартиру, где стоит мой рояль.

Стас сделал так, как я сказала, и как только мы вошли в мою квартиру, я больше не могла контролировать свой гнев. Я взяла с дивана подушку и бросила ее в стену. Брала книги и бросала их. Сорвала несколько фотографий. Отключила свой телефон, где все эти зараженные номера, этих ядовитых людей были в моей жизни. Я била кулаком по подушкам своей кровати. Очистила кухонный стол одним сердитым взмахом руки.

Все это время я кричала и рычала, почти как животное. Стас просто стоял там, прислонившись к закрытой двери, его глаза были жесткими от удовлетворения, когда он увидел, что я выплескиваю весь свой гнев. Он даже не пытался остановить меня. Он даже не пытался заговорить со мной. Он все понял. Он позволил мне сделать это.