Всего одно злое дело

«Она» могло значить только одно. Вернулась Анжелина Упман. Барбара порылась в своей сумке и выудила удостоверение. Только оно одно могло обеспечить ей доступ в квартиру Ажара, и не важно было, кто там находился. Она протолкалась через остальных соседей, открыла калитку и пошла по лужайке. Крики становились громче, по мере того, как она подходила к французским окнам. Теперь ясно слышался голос Анжелины.

– Пусть он скажет! – кричала она кому-то. – В Пакистан! Он увез ее в Пакистан, к своей семье. Ты просто монстр! Сотворить такое со своей собственной дочерью!

Затем панический голос Ажара:

– Как ты можешь такое говорить?

Затем иностранец с сильным акцентом:

– Почему вы не хотеть арестовать этот человек?

Барбара вошла, чтобы увидеть сцену с замершими действующими лицами: два констебля в форме расположились между Таймуллой Ажаром и Анжелиной Упман. Она казалась похудевшей, темная тушь резко оттеняла ее глаза траурным цветом. Мужчина рядом с ней был красив, как может быть красив идеальный образчик для скульптуры атлета. Густые вьющиеся волосы, широкие плечи и грудь. Кулаки у него были сжаты, как будто он готовился нанести удар Ажару, как только до него дотянется. Один из констеблей блокировал его, пока Таймулла и Анжелина кричали друг на друга.

Первым Барбару увидел Ажар. Его лицо, и так истощенное за эти месяцы, сейчас выглядело еще хуже. С момента последней встречи с Дуэйном Доути он метался – брал дополнительных дипломников, участвовал во всех конференциях, которые происходили как можно дальше от Чолк-Фарм. Как раз накануне вечером он вернулся с одной из них, на этот раз из Берлина, и заглянул к Барбаре узнать, нет ли каких новостей, не слышно ли чего новенького. Это были его обычные вопросы по возвращении. Ее ответы тоже не менялись.

Анжелина повернулась, когда увидела, что выражение его лица изменилось. Мужчина рядом с ней – тоже. Теперь его лицо было хорошо видно. На его щеке, начиная от мочки уха, располагалось большое родовое пятно, как печать Каина. Это было единственное, что нарушало его красоту.

Констебль, державший этого мужчину, произнес:

– Мадам, вам придется покинуть помещение.

Барбара открыла перед ним удостоверение.

– Сержант Хейверс. – представилась она. – Я здесь живу. Что у вас происходит? Могу я чем-то помочь?

– Хадия, – все, что смог произнести Ажар.

– Он украл моего ребенка, – заплакала Анжелина. – Он украл мою дочь Хадию. Он где-то ее прячет. Вы понимаете? Конечно, да. Не удивлюсь, если вы ему в этом помогли.

Барбара пыталась сообразить, что она говорит. Кто кому и в чем помог?

– Скажите мне, где она! – кричала Анжелина. – Черт вас всех побери, где моя девочка?!

– Анжелина, что произошло? – спросила Барбара. – Послушай меня. Я не понимаю, что происходит.

Со всех сторон послышались отрывки информации. Когда констебли поняли, что Барбара была другом семьи, а не чиновником из полиции, приехавшим по вызову, они попытались вывести ее из квартиры, но к этому моменту и Ажар, и Анжелина хотели, чтобы она осталась, каждый по своей причине. Правда, эти причины никто не называл, кроме рыдающей Анжелины.

– Она должна все это услышать.

– Она очень хорошо знает мою дочь, – не переставал повторять Ажар.

– Твою дочь, твою дочь, – передразнила Анжелина. – Ты не можешь быть отцом дочери, с которой ты так поступил.

Наконец Барбара поняла, что Хадию украли на базаре в Лукке, в Италии. Это произошло два дня назад. Она была там с Лоренцо – мужчиной, который находился сейчас в квартире. Для Барбары было очевидно, что это новый любовник Анжелины. Они каждую неделю ходили на этот рынок за покупками. Она должна была ждать его, где обычно, там, где играл уличный музыкант. Но, когда Лоренцо пришел туда, ее там не было, а он не стал ее искать.

– Почему же? – спросила Барбара.

– Какая разница? – огрызнулась Анжелина. – Мы знаем, что произошло. Мы знаем, кто увел ее. Она бы никогда не ушла с незнакомцем, ни за что. А насильно увести ее было невозможно – погожий рыночный день, на площади масса народу… Она бы закричала, она бы сопротивлялась. Это все ты, Хари, и Бог мне свидетель, я…

– Cara, – сказал Лоренцо, – non devi. – Он подошел к ней. – La troveremo. Te lo prometto[34].

При этом она разрыдалась, и Ажар шагнул к ней.

– Анжелина, – сказал он. – Ты должна выслушать меня. Так много зависит…

– Я не верю тебе, – рыдала она.

– Вы позвонили в полицию в Лукке? – спросила Барбара.

– Конечно, позвонила! Ты, что, меня за дуру принимаешь? Я позвонила, они приехали. Стали искать – они до сих пор ищут. Ничего. Девятилетняя девочка исчезает бесследно. Она у него. Никто больше не мог украсть ее. Заставьте его сказать, где она! – Последнее ее восклицание относилось к констеблям. Они посмотрели на Барбару, как будто та могла помочь.

Барбара хотела спросить: он украл ее, так же как и ты? И так же, как ты, должен рассказать, где Хадия теперь? Но вместо этого она обратилась к сопровождающему Анжелины, потребовав:

– Расскажите подробно, что произошло. Почему вы не стали искать ее, когда она не пришла на место встречи?