Всего одно злое дело

– Я имею в виду, что она перестала быть женщиной некоторое время назад. Это одна из основных причин, почему я сошелся с Анжелиной.

– Были и другие?

– А вы ее когда-нибудь встречали?

– Да.

– Ну, тогда вы все понимаете. Она очаровательна. Она чувственна. Она живая. А это очень привлекает. А теперь скажите, что, черт возьми, происходит и почему вы здесь?

– Вы выезжали из страны за последние тридцать дней?

– Конечно, нет. Я репетирую постановку «Ветра в ивах»[162]. Как я могу куда-то уехать? И я еще раз спрашиваю: что, черт возьми, происходит?

– Даже на уик-энд, погреться на солнышке?

– Это куда же? Испания, Португалия?

– Италия.

– Конечно, нет.

– А ваша жена?

– Далия участвует в постановке «Жизели» в Королевском балете. Она должна посещать там свои классы. У нее не остается времени ни на что, кроме как парить ноги дома, когда она не работает. Поэтому мой ответ: нет, и еще раз нет. И я больше ничего не скажу, пока вы не объясните мне, что происходит.

Чтобы показать, что он не шутит, Эстебан встал, прошел в центр комнаты и встал там, скрестив руки на груди. «Очень мужская поза», – подумала Барбара. Она не могла понять, сделал ли он это специально, полностью осознавая, что дала ему мать-природа.

– Дочь Анжелины Упман была похищена с рыночной площади в Лукке, в Италии, – объяснила она.

Кастро уставился на нее. Было видно, что он пытается понять связь между происшедшим и визитом к нему полицейского. Наконец он сказал:

– И что? Вы думаете, что это сделал я? Да я даже не знал ее дочь. Я никогда с ней не встречался. Зачем мне ее похищать?

– Все должно быть проверено. Это значит, что каждый, чья жизнь соприкасалась с жизнью Анжелины, тоже должен быть проверен. Я знаю, что она ушла от вас без объяснений. Вы могли слегка обидеться на это. Вы могли решить малость наказать ее, легонько отшлепать, образно говоря. Вы могли захотеть сыграть с ней в игры разума, как она играла с вами.

Кастро рассмеялся.

– Это никуда не приведет, сержант… – Он остановился.

– Хейверс, – сказала Барбара. – Полностью – детектив сержант Хейверс.

– Хейверс, – повторил он. – Детектив сержант Хейверс, полностью. Да не было никаких игр разума. Она была – она исчезла. Вот и всё.

– И вы даже не поинтересовались, куда она исчезла?

– Да у меня и прав таких не было. Я это знал, и она знала, что я знаю. Я не собирался оставлять Далию ради нее. А Анжелина не собиралась оставлять Ажара ради меня. Она уже раньше исчезала – где-то на год, – но потом вернулась, и мы вроде как восстановили наши отношения. Я думал, что на этот раз все произойдет так же.

– Хотите сказать, вы полагали, что она вернется?

– Раньше так и было.

– Значит, вы все знали про Ажара? Все то время, пока у вас были отношения? – Само по себе это ничего не значило, но Барбара должна была знать, хотя и понимала, что лучше будет, если это не будет иметь для нее никакого значения.

– Да, знал. Мы ничего не скрывали друг от друга.

– А Лоренцо Мура? Ее другой любовник? О нем вы тоже знали?

На это Кастро ничего не сказал. Он вернулся к стулу, на котором сидел, опять уселся на него, коротко рассмеялся и покачал головой. Барбара уже все поняла.

– Так она… – сказал он. – Она трахалась одновременно со всеми нами? Со всеми тремя?

– Получается так.

– Не знал. Но, сказать по правде, не очень удивлен.

– Почему?

Эстебан запустил пятерню в свои роскошные волосы и потянул, как будто это помогало крови прилить к мозгам.

– Пожалуй, так. Некоторым женщинам необходимы сильные эмоции. К ним относится и Анжелина. Жить с одним мужчиной? А где же тогда возбуждение и эмоции?

– Но, кажется, сейчас она живет с одним парнем.

– Ключевое слово – кажется, сержант. Ажару казалось, что она живет только с ним. Сейчас вам кажется, что она живет с этим итальянцем.

Барбара обдумала это, принимая во внимание все, что знала об Анжелине. Она знала, что эта женщина была прекрасной актрисой. Ее саму обмануло дружелюбие Анжелины и ее кажущаяся заинтересованность в личной жизни Барбары. Но в этом случае она ведь могла запудрить мозги и всем остальным окружающим? Хоть Барбара и не могла понять, как можно крутить любовь сразу с тремя одновременно, она должна была признать, что в случае с Анжелиной возможно все. Это она сама, Барбара, боялась бы произнести не то имя во время экстаза в постели. Хотя она вообще редко испытывала экстаз в постели.

– Сколько продолжались ваши отношения? – спросила она у Кастро.

– А это важно?

– Да нет, просто любопытно.

Он посмотрел на нее, а затем отвел взгляд.

– Не знаю. Несколько лет… Может быть, года два или три… Они то вспыхивали, то гасли.

– Как часто вы встречались, когда они «вспыхивали»?

– Обычно два раза в неделю. Иногда три.

– Где это происходило?

Еще один взгляд. Теперь Эстебан окинул Барбару взглядом с ног до головы.

– А это-то при чем?

– Опять простое любопытство. Люблю узнавать, как живут другие. Если вы, конечно, не возражаете.

Кастро отвернулся, сосредоточенно разглядывая свое отражение в зеркале напротив.