Всего понемногу

Второй вопрос – для кого? Конечно, в первую очередь для себя любимого (если честно – то часто не очень любимого). Полезно, настолько, насколько это выполнимо, разобраться в себе, ответить на вопрос: «Откуда я?» Конечно, из детства, как и все человеки, – что же тут нового? Но «истина в деталях», – то есть важно, из какого конкретно детства: исторического, социального, семейного. Какова была траектория, трасса, моей жизни? Предопределена ли она? В детерминизм я никогда не верил. Слепил ли я жизнь свою сам, или плыл по воле волн? Наверняка, было и то и другое. Важно, каково соотношение между тем и этим. За что я сам себя корю, что ценю в себе? За что ценят меня другие, пусть скажут другие. Не стану сложно отвечать на извечный русский вопрос, на самом деле, вопрос общечеловеческий: «Зачем живет человек? Какова цель жизни?» Один раз отвечу только для себя и поставлю точку. Как и все живое, человек рождается, чтобы жить, проживать жизнь со всеми ее фокусами, кренделями и вывертами разного цвета и вкуса. И каждый день надо проживать себе в радость, которую не надо путать с удовольствием, гедонизмом, – проживать свою жизнь, по возможности не создавая неудобств для других. Хорошо бы оставить в короткой памяти близкого круга людей что-то доброе.

Хотел бы я, чтобы эти откровения прочитали мои близкие? А это уж, смотря, что у меня выйдет. Если писать и все время думать о том, какова будет реакция близких, то только и будешь следить за тем, чтобы кого-то чем-то не обидеть, будешь цензурировать самого себя. А хочется свободы. Поскольку я своих близких искренне люблю, то надеюсь, что у меня получится их не обидеть.

Почему пишу сейчас, а не раньше и не позже? Ну, раньше было не до того. Жизнь не отпускала на раздумья, на воспоминания. Я и сейчас вырываю недолгие моменты у повседневных забот. А позже – куда же позже? Может, позже впаду в маразм или просто не будет физических сил.

Вот и ответил на поставленные самому себе вопросы. И надо начинать, с чего-то надо начинать. Я, конечно, набросал план, как всегда делаю, начиная книгу, статью, доклад. Но ведь это совсем другое занятие – вне профессии. И все же попытаюсь.

Мое медленное, заторможенное развитие в детстве

Уже одно то, что я помню себя приблизительно с семи лет, да и то лишь отдельные эпизоды, говорит о том, что моя память, этот важнейший инструмент миропознания, развивался очень медленно и не совсем нормально. Часто слышу или читаю воспоминания людей о возрасте, когда им было два-три года. Многие дети читать начинают с трех лет, музицировать с трех-четырех. Я же про этот возраст могу вспоминать только то, что рассказывала мне про меня моя мама или рассказывает и пишет про меня мой брат Илья. Эти чужие воспоминания я могу воспринимать, но не могу ни подтвердить, ни опровергнуть.

С момента старта моей памяти о себе и о мире оставалось примерно полтора года до начала ужасной войны. То, что война ужасна, я понял потом, а в начале воспринимал ее как интересные приключения, как что-то вроде кино. Вот их, эти приключения, хотя очень смутно и фрагментарно, я помню. А ведь перед войной я успел закончить первый класс. Сегодняшние первоклассники очень умненькие и осведомленные, хотя и не очень самостоятельные в жизни. Сужу об этом по своим внукам, да и дети мои развивались, не в пример мне, более динамично.

Школа моя находилась прямо в нашем дворе, который полностью замыкался в довольно большое (по детским представлениям) пространство. В этом дворе в значительной мере прошло мое детство, за исключением трех с половиной лет эвакуации, здесь же прошли отрочество и юность, вплоть до моей женитьбы в двадцать два года.

Двор этот образовывался с одной стороны двумя высокими (по меркам того времени) шестиэтажными домами, домом № 3 и домом № 3/1 по переулку Стопани (это было имя какого-то революционера; сейчас название этого переулка «Огородные… что-то», а что забыл), а с другой стороны – пятиэтажным зданием школы с проходом на ул. Кирова (сейчас ул. Мясницкая). Наверняка, до революции это был доходный дом, то есть дом для сдачи квартир в наем. Кроме самой школы в крыльях этого здания находились квартиры и комнаты, где жили семьи, – их дети тоже учились в нашей школе. В основном это были семьи пролетарского сословия. В здании школы жил мой одноклассник и друг, Володя Сапожников, он был сыном квалифицированного рабочего.