Всего за дюжину мух

— Обсохнет и облетит. И в самый неподходящий момент. А за по «бег казнь на месте.

— Это нам не подойдет. Как же быть?

— Ничего не получится, и не мучай себя, — сказал Светлячок. — Они все предусмотрели.

— Не получится у того, кто, как ты говоришь, не мучает себя. Мой дедушка из фашистского плена убегал. А там порядочки были пострашнее филин-ских! Думай и ищи, а не скули! — и он снова на-морщил лоб.

Облезлая кошка улавливала слабые звуки, но разобрать — кто и о чем говорит — не могла. От не-терпения она заерзала, чем сразу же привлекла внимание.

— Холодно? — спросил Вадик, укрывая ее своей курткой.

— Нашел! — запрыгал Светлячок.

— Где?

— На кошке!

— Что на кошке?

— Бинты не видно! Ура! Нашел! — ликовал ин-вентарный номер. — Они светлые были и заметные! Ты их закрыл!

— Закрыл, — все еще не понял Вадик.

— И меня закрой!

— Правильно, я сошью тебе рубашку.

— И брюки. А иголка с ниткой у тебя есть?

— Нет…

— Ничего не получится.

— Не стони, думаем дальше.

— Не надо думать дальше. Я уже придумал.

— Говори.

— Отнеси меня в угол, — приказал Светлячок. Вадик взял клетку с инвентарным номером 34–35 и отнес ее ту «да, куда указывал Светлячок.

— Знаешь, что это такое?

— Паутина.

— Здесь живет толстый и жадный паук. Зовут его Хам. Больше всего на свете он любит есть. Ес-ли ты сторгуешься с ним, он свяжет мне свитер, — раскрыл Вадику свою придумку Светлячок.

— Из паутин?

— Из ниток.

— Ниток у нас тоже нет.

— Если бы ты не пожалел…

— Не пожалею! Что надо?

— Свой носок отдашь?

Вадик снял носок и протянул Светлячку.

— Распускай. А я пока проведу переговоры.

Он постучал по сигнальной нити.

Паутина задрожала и через секунду огромный черный паук выбе «жал из укрытия.

— Что? Где? — спрашивал он, вращая выпучен-ными круглыми глаза «ми. Сеть была пуста. — Ну вот, опять ложная тревога. Эти мухи из «деваются надо мной, хотят уморить бедненького худенького паучка с голоду. — И он заплакал самыми настоя-щими паучьими слезами.

— Уважаемый колобок, — обратился к нему Ва-дик, ибо паук дейст «вительно был похож на коло-бок, вернее на четыре колобка, склееных вместе: два маленьких — глаза; средний — голова; и боль-шой с двумя рядами кривых ножек на сером брюшке — туловище. — Уважаемый колобок! Про-стите, что побеспокоил вас…

— Не прощаю, — буркнул паук, — пока не поймае-те мне муху.

— Простите, а за что я должен поймать вам му-ху?

— Ну ты даешь! А за беспокойство! Вызывал? Плати! — требовал Хам.

— Молодец, — похвалил Вадик. — Сам наглый, но такого наглого еще не видел, — мальчик рассмеял-ся, а паук гордо закатил глаза. — Цирк да и только.

— Две мухи! — набавил паук.

— А вторая за что?

— За зрелище, — объяснил Хам. — Сам же гово-ришь — цирк. В цирке билет денег стоит, а я и му-хами согласен взять. Где еще вы найдете такие выгодные условия? Только у нас! — хвалил паук, как зазывала на базаре. — Спешите! Соглашайтесь! Или я пошел.

— Нет-нет, не уходите, мой веселый колобок. Я поймаю вам сто «лько мух, что вы с ними и за неде-лю не управитесь.

Паук недоверчиво посмотрел на мальчика.

— Не знаю, соглашаться или нет? Когда мне обещают много, вза «мен обязательно что-нибудь требуют. Я не люблю работать на других и потому должен отказаться. Но я люблю мух и я голоден. И потому должен согласиться. — Хам был в расте-рянности. — Согласиться или от «казаться? — Он по-вис на серебряной нити, закрыл глаза и погадал на лапах. — Энеки, бенеки, буф! — сказал он. — Посмот-рим, что получилось! — Одна пара лап проголосо-вала "за", две пары "против", остальные все сдер-жались. Но мухи такие вкусные, и паук, не заду-мываясь более, сказал. — Я согласен.

— Ценю твою решимость.

— Говори, что надо?

Вадик видел — с таким жадиной и хвастуном он договорится в пя «ть минут.

— Да что вы! Я и беспокоить вас не смею! По-нимаю, заботы. До меня ли такому занятому, серь-езному пауку? — хитрил мальчик.

Но паук расценил эту хитрость по-своему. До него дошло главное — кто-то хочет увильнуть от ловли мух. Хам рассуждал уже так, словно мухи на самом законном основании принадлежали ему, должны быть им немедленно слопаны, и, если это-го до сих пор не произошло, то вина в таком без-образии лежит на мальчишке и только на нем.

— Давай-давай, говори побыстрее, — торопил он. — Я не такой ба «ран, как ты думаешь. По рукам. До-говор дороже денег. Взад-пятки не ходят. Сказал "а", говори "б". Понял? Хватит? Или еще хочешь? — по «казывал паук свою эрудицию.

— Хватит, — согласился Вадик и спросил. — Какая из ваших служа «нок оплела такие чудесные круже-ва?

— У меня нет служанок, — буркнул паук.

— Может это работа вашей красавицы жены?

— Нет!

— Вам их подарили ваши друзья — лучшие мас-тера темных углов?

— Какие подарки? Ждите, подарят! Еще и ваше присвоят и глазом не моргнут.

Вадик делал вид, что с интересом рассматрива-ет хитросплете «ния нитей и громко восторгался.

— Тот, кто сотворил такое чудо, достоин почет-ного звания "Мастер кружевных работ". Пока я живу в этой комнате, я буду ловить ему каждый день дюжину самых жирных мух. Где он, этот мастер? Срочно покажите мне его!