Всей нечисти Нечисть...

-- Ай да гость дорогой. Ай да гость! -- прищелкнул он языком. -- Что Маня, то Маня, да Манина мука. Попотчуем гостя да девушку багряницу!

Дерево зазвенело в ответ, листва его зашумела от ветра, ветви опустились и встряхнулись, и опять поднялись высоко -- тянись-тянись, не достанешь, будто кряжистый разговаривал не с ним, а с деревом. Несколько яблок упали и покатились по земле в разные стороны, как золотые солнышки, налитые желтым огнем. Кряжистый вернулся.

-- Не желаешь ли с нами откушать, добрый молодец?

Его Величество пожал плечами. Пожалуй, он бы поел чего-нибудь, времени после завтрака прошло много. А хотя бы тех же пирогов избы... Но водяной склонился над с арбузом, простукивая его.

-- Ай да голова! Или поболее? -- он посмотрел на Его Величество, раскалывая арбуз на несколько частей. Внутри он оказался сахарно крупянистым, красным, как ягода малина, с черными семечками и тонкой кожурой, будто вызревал на юге.

-- Чего задумался? -- с улыбкой спросил кряжистый, внезапно подобрев. Арбузный сахарный сок стекал по его деревянным губам.

-- Да как же я это все унесу?! Не знал, что у вас так... Думал одно, два взять... -- растерялся Его Величество, пробуя арбуз. Арбуз был сладкий до самой корочки.

Он осмотрелся. Не так ему были нужны фрукты-овощи, про самое главное он пока ничего не узнал. Второй раз хозяева не дома. И в избу не попал. Несомненно, чудовище здесь была, и возможно, жила. Но не часто. Кто-то снова подвязал на дерево алую ленту, которую он бросил в прошлый раз. Но это мог быть тот же кряжистый или водяной. Но белье-то, белье, развешанное сушиться, она должна была снять! Под навесом все так же трепыхались та же простынь, рубаха в горошек и еще одна рубашка, похожая на короткое платье. Разве это можно носить? А застиранные трусы, зашитые в нескольких местах? Его Величество брезгливо передернулся. Впрочем, разве могло быть иначе с ее-то ограниченным мышлением?! И все же, наверное, глупо было прийти сюда и просить на "показать" сотни видов овощей и фруктов. Тут и десятью повозками не вывезешь каждой штуки по паре.

-- Я, вообще-то, на переговоры пришел... -- честно признался Его Величество. -- Пакт о перемирии заключить, статус определили уже... Объявлена ваша территория заповедником. Ну и... про выставку, тоже, правда... Только я не справлюсь...

-- Заповедники у нас -- заповедники и есть. В заповеднике за кровушку тебя забили бы уже насмерть, -- усмехнулся кряжистый. -- А тут у нас житье-бытье... Не забивай себе голову, Царь, мы уж как-нибудь сами себя прославим. А что людям показать, это хорошо... -- поощрил он, прищуриваясь. -- Нам не жалко.

-- А ты попроси помощи, чай, язык не отвалится, -- посоветовал водяной. -- А мы поможем, мы гордые, но по-своему, по-смешливому...

-- Ну, так помогите! -- добросердечно попросил Его Величество, сообразив, что если люди в землю повалят, им будет несложно узнать о каждом шаге врага. Наверное, это был лучший способ открыть землю и распять ее. -- Я заплачу! -- пообещал он.

Водяной сунул пальцы в рот и свистнул, да так громко, позавидовал бы соловей-разбойник. И почти в ту же секунду на поляну прибежали два коня -- черный, как смоль, и белый, как снег.

Его Величество не удержался и встал, схватившись за сердце. Таких коней он сроду не видел. Каждый конь в чистом золоте стоил столько, сколько бы весил сам. Конские шелковые гривы развивались на легком ветерке, разлетаясь кудрями в разные стороны, хвосты стелились по земле, поджарые, мускулистые, холеные...

-- Откуда?! -- Его Величество почувствовал, как сдавила его тяжесть со всех сторон, и перехватило дыхание. Вот бы ему таких -- он на черном, а Ее Величество на белом... -- и все шейхи с их черным золотом лягут к ногам... -- Откуда?! -- сдавлено прошептал он, осипшим голосом.

Водяной конями не гордился. Смотрел на них недовольно и с разочарованием. Он закусил губу и сразу стал каким-то виноватым.

-- Кони так себе... Были бы кони, а эти... -- он махнул рукой, будто тяготился ими. -- Маня подгадала мне сундук с копеечной ломаной монетой. Половину я озерным проиграл, с вечера сели играть -- а спохватился, другой вечер... Стыдно стало, ведь за подарками приехал... Дык, закрыли ярмарку уже, а до следующей год жди! По остаткам прошел. Стыдно-то, стыдно как! И дочки ругают... -- сдавлено заголосил водяной. -- Я и так, и эдак мерил... Скройся с глаз, мука моя беспросветная! -- крикнул он коням, и те как сквозь землю провалились, в миг оказавшись на опушке поодаль. -- Послали мы к морской сирене записочку, обещала караваном прислать к следующему лету серебряного, с золотою гривою, но заломила цену, как басурмане не запрашивают. Пришлось выложить могильную землицу и гробик с мертвецом...

Его Величество покосился на водяного: врет, не врет -- цену набивает? И сразу понял -- не врет. Кряжистый смотрел на коней не лучше, и тоже повинил водяного, грозно нависнув над ним.

-- Тебя за чем послали, черт плешивый? Умный разве конь, если в стоиле стоял?