Всей нечисти Нечисть...

Парень расстроился, покраснел и сжался. Наверное, никакого сна у этих четверых не было. Получалось, что Бог его обманул. Он перестал есть, уставившись в землю. Эти четверо были не злые, но и не добрые, и серые какие-то... . Лица у всех были сердитые, и стало обидно, что он им не подошел. Но он не хотел никого обманывать.

-- Вот, -- он протянул руку и раскрыл ладонь, сделав последнюю попытку оправдать себя.

-- Он просил передать.

Но четверо не двинулись с места, разглядывая его молча и пристально,

Парень достал из кармана платок, высыпал то, что держал в руке, завязал в узелок, положил на землю. Потом поднял рюкзак и гордо зашагал прочь. Теперь он и сам был зол -- пусть подавятся своей водой и ветками! Наверное, и не Бог был...

-- Стой! -- окликнул его Иван.

Парень не остановился. Слезы бежали по лицу, но показывать их не хотелось.

Его нагнали и скрутили и поволокли в пещеру, бросив у костра.

-- Тебе же добра хотели! -- успокаивая, объяснили ему. -- Ты хоть понимаешь, что нас ждет?!

-- Понимаю. Он сказал, что я научусь. Маня смогла. У нее было три железных каравая, три посоха и трое пар обуви, из гнилого железа, который господин Упыреев ковал, и нарастало оно на старом месте вдвое против прежнего. И был у нее был только Борзеевич, а он не человек. Так что, как будто она одна была.

-- А кто он? -- удивление не проходило.

-- Мифическое существо. Он только знает, но не так много. Она с ним подружилась, когда уже одну пару железа сносила, и оборотни на нее напали.

-- С этого места можно поподробнее?

-- Это было после того, как она убила Бабу Ягу и спасла две избы на курьих ногах, посадив неугасимое полено в землю. -- Парень снова грыз свой каравай. Зубов у него не было, но он грыз его, не обращая внимания на кровь, сочившуюся из десен. Только сейчас обратили внимание, что одет он в железо. -- Она убила их всех, спустилась в Ад, посмотрела на Рай, а потом пошла в горы. Спасла трех человек, открыла три города, достала меч и убила драконов, убила всех оборотней, которые ушли за ними, а вчера они были у девятой вершины.

-- Вам не кажется, что слишком много "убила"? -- удрученно и тихо прошептал Валимир, ни к кому не обращаясь. Он был растерян и убит. В первую очередь смелостью, во вторую, силой, которая не могла быть в одном человеке, в третьих... В голове не умещалось, что все это сделал один человек -- баба!

-- Она сама не мифическое существо? -- поинтересовался Сенька, недоверчиво рассматривая письмецо на стене.

-- Нет, она сирота. Как я. Только ей Проклятие еще наложили. Сначала, когда на свет не родилась, потом, когда родилась, а потом когда девушкой стала... Правильно. А мне неправильно. Ей вампиры обе руки отрезали, а мне злые люди. Из вредности, чтобы я не забывал, кто я. И тебе, -- парень кивнул на Валимира, -- два раза, по одному на дракона. Только ты не помнишь. И брат твой как ты, а ты, как брат...

-- Да знаю я... -- кисло улыбнулся Валимир. -- Ведь видел же! -- он хлопнул ладонью себя по лбу. -- Видел обман! А ты молодец. Только надо было еще раз прийти и в рожу нам плюнуть.

-- Иди сюда, на-ка, поешь, -- Иван протянул парню стрелу, с надетыми на нее грибами. -- Давай, давай, поправиться тебе надо, а то отстанешь.

Парень жадно посмотрел на грибы, но замялся.

-- У меня есть... -- пробормотал он, до бледности пальцев вцепившись в каравай. -- Маня все время ела, всю дорогу...

-- Ты мне это брось! -- строго сказал Иван. -- У нас тут нет свое-чужое, не единым железом сыт человек!

-- Вернее, он им совсем не сыт! -- поправил его Сенька, взъерошив парню волосы. -- Просто он привык, что ему никогда не дают. Я понял про отрубленную руку! Это чтобы ты чужим всегда человеку был и бедненьким. А ты другой. Но нас рожами не напугаешь -- насмотрелись! Бери-бери!

-- Тьфу, забыл, как тебя зовут, извини, -- произнес Виткас, поднимая с земли узелок, подобранный, когда парня тащили в пещеру и брошенный на землю. -- Что тут у тебя?

-- Малек. Малекан. Обратное на Великан. Я маленький родился, недоношенный. Думали, не выживу, -- парень повеселел. -- Я не знаю. Крупа какая-то. Я немножко просыпал, когда у меня руки замерзли.

-- Где просыпал?! -- вскинулся Виткас, покрываясь пятнами. -- Покажи! -- Он уже натягивал куртку. -- Ох, дураки мы! Да за одну икру парню могли поверить! Черт! -- выругался он.

-- Какую икру? -- в узелок уткнулись все четверо, столпившись возле Виткаса.

-- Лягушачью. Здесь и яйца... и семена... Травы -- и озерной...

Вид у Малека снова стал виноватым и напуганным. А глаза смотрели грустно, но казалось, будто исподлобья.

-- Да, здорово тебя уделали, -- заметив выставившее лицо, сказал грустно Валимир. -- Ну никто же не винит, сами виноваты! Просто сон у нас был дурной, а тут ты... И сразу про сон! Был, был Дьявол, и на рожу нашу поплевал. Покажи где, может, соберем, если ветром не удуло...

Малек просиял. Он встал, и как будто распрямился и подрос, став с другими вровень. Оказывается, он был не маленьким и пять литров крови носил в полном объеме.

И побежал первым.

-- Я тут от ветра прятался. Вот здесь.