Вселение

— Изумруды — с видом знатока сказал он, глянув на камень — и это тоже тебе, парень! — со вздохом сказал он.

После чего вновь затянул тесемки мешочка и протянул его Сергею.

— Да боги сегодня к тебе были милостивы!

— Нет, ребята так дело не пойдет. — решительно сказал Никитин, — Мы сражались вместе. Кинжал я себе оставлю, а содержимое этого мешочка мы честно разделим на троих.

Лица наёмников радостно просветлели.

— Я же говорил тебе Пифат, что он хоть и мал, но отличный парень, из него получится настоящий воин! — Гранх одобрительно похлопал Сергея по плечу.

Вокруг раздавались жалобные стоны и крики, но наёмников привычных к таким делам, это мало смущало, они начали деловито делить содержимое мешочка на три кучки.

Путешественники без жалости добили раненых дикарей. Над горизонтом показался край светила — скоро рассвет. Пифат молча протянул ему мешочек — его долю добычи. Никитин кивнул головой, положил мешочек в карман и потащился к своей постели из травы, где лежал мертвый чёрнокожий.

Взяв труп за уже холодную руку, он с трудом перевернул его лицом вверх. Никитин вгляделся на застывшее в муке лицо с широко открытыми глазами. Чернокожий воин был молод, лет четырнадцать-пятнадцать, руки мальчишки были стиснуты на древке обломанного копья, которое торчало у него из живота.

— Мой ровесник. — невесело подумал Никитин и перевел взгляд на многочисленные ритуальные шрамы, покрывавшие тело, которые казалось, были везде, даже на мошонке — Ну и изуверы! Это надо же так обезобразить тело!

Один из его попутчиков, молодой парень, хлопнул его по плечу и, проорав ему в ухо, что-то радостное, уперся ногой в тело, с натугой вытащил копьё. В воздухе гадко запахло. Бросив окровавленный обломок на землю, парень, деловито ухватил труп за ногу и поволок в заросли травы подальше от лагеря.

Неожиданная возникшая судорога в правой икре заставила его резко схватиться за ногу. Он быстро присел на сноп травы, и начать массировать ногу. Мышцу терзала жестокая судорога, только сейчас он почувствовал, отойдя от азарта боя, что все мышцы тела жутко болят, как, будто он пробежал марафон.

— Видимо это расплата за то, что он двигался так быстро. По всей видимости, в таком скоростном режиме работы тела мышцы сильно перенапрягаются. Впрочем, сегодня это меня и спасло! В своём обычном состоянии я не смог бы увернуться от копья. Это точно. — подумал Сергей, массируя ногу и сжимая губы, что бы не застонать от пульсирующей боли…

— Эй, Ухо! — рядом с ним громко крикнул Гранх, но на его крик никто не откликнулся.

Гранх отошел немного в сторону, и приблизился к лежащему на земле телу.

— Давай подымайся! — вновь крикнул он.

Ухо вновь никак не реагировал на его слова. Гранх присел рядом с ним на корточки и перевернул того на спину. Ухо был мертв, одной рукой он зажимал большую рану на животе, в другой руке был зажат, тускло блестевший нож, которым он так и не сумел воспользоваться. Широко открытые глаза с недоумением смотрели в синее небо. Гранх воровато оглянувшись вокруг, сунул его нож к себе в карман куртки. Заметив, что Никитин за ним наблюдает, он улыбнулся и развёл руками.

— Ему он уже не понадобится.

Никитин согласно покачал головой. Повсюду тут и там лежали скрючившиеся тела с застрявшими в них копьями.

— Если бы не это странное состояние я бы сейчас лежал здесь, рядом с этими бедолагами — как-то отрешённо подумал Сергей.

Гранх и Пифат ходили по всему лагерю, на ходу вытаскивали из земли копья, деловито отбирали лучшие, плохие тут же ломали, и подсчитывали потери. Дикари потеряли около сорока человек. Караванщики, на которых навалилось большая часть нападавших, потеряли десятерых человек, из них двое были караванщиками. Тела своих погибших они положили в ряд на обочине дороги. В одном из трупов Никитин опознал того самого караванщика, который посоветовал ему идти «хвостом».

— Н-да нелёгкий хлеб у этих парней! — Сергей отвёл взгляд от мертвого и прошёлся взглядом по стоянке караванщиков.

Одна повозка была перевернуты, несколько животных лежало в луже крови. Но это было еще не всё, Сергей увидел, как один из караванщиков с натугой поднял женское тело, щит не спас бедняжку. Копьё пробило лёгкий щит насквозь и вышло из её спины.

У «хвоста» потери были значительно больше, поскольку большинство из путешественников было почти, если не считать камней, безоружным. Из тех, кто сидел с ним у одного костра, погибли Ухо и толстяк, это в него попало копье, которое бросил вождь дикарей. Бросок был так силен, что пригвоздил беднягу к земле.

Его ножа рядом с ним уже не было, кто-то уже успел им поживиться. Раненых к удивлению Сергея не было, копья нападавших били довольно метко, и они успели собрать обильный урожай жертв. Путешественники разложили по одну сторону дороги тела дикарей, по другую своих товарищей, их набралось около пятидесяти. «Хвост» уменьшился почти на треть.