Вселенная Айн Рэнд: Тайная борьба за душу Америки

Еще мы немного порассуждали о Вашингтоне, округ Колумбия. Я подразнил Вики рассказом о начале 1980-х годов, когда любой гражданин запросто мог прогуляться по зданию Капитолия без всякого сопровождения, как и по Белому дому в день рождения Линкольна. Она в ответ охала и ахала, и не надо быть участником «Чаепития», чтобы испытать первозданный, детский восторг, когда представляешь Вашингтон во всем его великолепии. Это тот самый дух, какой находят ее единомышленники в работах Айн Рэнд, какой цепляет воображение американца, трогает людей вроде Вики Тауле, даже если они верят в Бога.

Сможет ли объективистская религия когда-нибудь стать таким большим зонтиком, который накроет и людей религиозных, и атеистов? Вики Тауле, Памела Геллер, Марк Меклер и им подобные, кажется, к этому и стремятся.

Целью митинга Бека, сказала Вики, было «узнать нашего Творца». Вот оно, очередное осквернение святейшей рэндианской терминологии. «Это было примерно так: „Послушайте, мы должны к этому вернуться. Мы должны вспомнить, что действительно важно, должны обрести веру“». Вики явно не разделяла — ине собиралась разделять — объективистского взгляда на наиважнейшую проблему альтруизма. Она считала, как и полагается хорошей христианке, что «тем людям, которые попали в затруднительное положение, тем, кому не повезло, мы должны протягивать руку помощи, поднимать их, возвращать на верный путь». Объективистская догма исключает всякие «руки помощи», однако Рэнд полагала, что те, кому оказывают помощь, должны заслуживать этой помощи.[166] Талмудистская концепция благотворительности, когда ты не знаешь, кому помогаешь, была ей совершенно чужда.

Мы поговорили об идеализации эгоизма у Рэнд. Вики одобряла эгоизм в том смысле, в каком он помогает людям «становиться все лучше и лучше». Она сказала: «Определенный уровень эгоизма хорош для личностного роста: вы тратите время на себя, чтобы стать лучше, а когда вы становитесь лучше, то поднимаете на новый уровень всех, кто вас окружает. Насколько я понимаю, человек так устроен, что любит делиться добром. Нам радостно видеть, как преуспевают окружающие».

Я упомянул об опасении, высказанном объективистами на встрече в манхэттенском ресторане, по поводу религиозного характера митинга «Восстановления чести» и поинтересовался, что она думает об атеизме «Атланта», как она к нему относится. «Я руководствуюсь принципом „живи сам и дай жить другим“, — сказала она. — Для меня Бог — основа существования. Каждое утро я просыпаюсь, полная признательности и радости. Так что лично я совершенно довольна жизнью. Вот так. Но если кто-то недоволен, меня это не задевает. До тех пор, пока мы уважительно относимся друг к другу и работаем для достижения одной и той же цели, которая для меня воплощается в личностной свободе». Однако упоминание о необходимости взаимного уважения породило вопрос: как можно сочетать религию, в особенности глубокую веру, с представлениями Айн Рэнд об эгоизме ис ее отрицанием альтруизма. Марк Меклер сумел разрешить это противоречие, притворяясь, будто его вовсе не существует. Что же касается Вики, у меня сложилось впечатление, что она попросту не вникла в суть рэндианской идеологии.

Не нужно старательно изучать «Атланта», чтобы понять, в какой мере там отрицается христианство. Однако антирелигиозность романа выражена сложным философским жаргоном, поэтому обычного читателя, такого как Вики, эта проблема, скорее всего, не беспокоит. Вместо того читателей привлекает характер Джона Галта, то, как он решительно уходит ото всех, когда его прекрасную работу хотят присвоить управляющие-социалисты с его фабрики. «Что меня по-настоящему подкупает, так это то, как он находит совершенно новый способ борьбы с грабителями. Он позволяет им выиграть партию, но само игровое поле оказывается гораздо, гораздо больше… аон даже инее ними играет. И в итоге выигрывает. Добро побеждает, оно всегда побеждает», — сказала Вики. Когда я поинтересовался, есть ли в книге какие-то моменты, с которыми она не согласна, она ответила: «Ни одного».

Для нее фраза: «Кто такой Джон Галт?» — звучит как призыв к свободе. Участники «Чаепития» много говорят о свободе, однако они вкладывают в это слово совсем не тот смысл, какой вкладывали в свое время Томас Джефферсон и Джон Адамс. Отцы-основатели говорили о свободе в самом простом смысле: они имели в виду самоуправление и свободу от внешнего давления. Новое определение — определение участников «Чаепития» — стремится загнать слово в рамки, обозначенные Рэнд, противопоставить использование государственных ресурсов «обеспечению всеобщего благоденствия» — задаче правительства, недвусмысленно заявленной в предисловии к Конституции, которая открыто противоречит принципам Рэнд.