Вселенная Чужих и Хищников. Книги 1-31

На полках рядами стояли человеческие головы, от которых отходили и скрывались в стене трубки и провода. Ряды голов, большинство неестественного темно синего или черного цвета, на некоторых кожа уже отстала и свисала клочьями. И тем не менее они казались наполненными жидкостью и живыми.

Энди прошел между полок: их было пять справа и три слева.

Он остановился перед одной из голов с длинными, свалявшимися каштановыми волосами и мертвенно бледной кожей и пригляделся внимательнее. Нос и рот закрывало что-то вроде кислородной маски, ко лбу и вискам подходило около двадцати проводов. Шея была вставлена в широкую резиновую трубу, которая пульсировала, очевидно, каждые несколько секунд, подавая в мозг какую-то жидкость.

— Что за черт, — вслух пробормотал Энди.

Он протянул дрожащую руку и слегка дернул голову за волосы.

Голова открыла глаза.

Голубые глаза.

Знакомые голубые глаза Чарли, его постоянного партнера по игре в покер, который шесть месяцев назад неожиданно отправился на Землю.

Энди взвизгнул и прыгнул назад, прямо в распахнутые объятия Ларсона. Цепкие пальцы, словно стальные зажимы, стиснули его плечи, и он панически задергался, пытаясь высвободиться и бежать подальше от этих голов и холодного взгляда голубых глаз.

Одним быстрым движением Ларсон заломил Энди руку и поставил его на колени.

Энди прекратил сопротивление. Голубые глаза старого друга смотрели грустно, словно узнали его и понимали, что происходит.

— Ну вот, — проговорил профессор, появляясь из-за уставленного головами стеллажа. Большинство голов открыли глаза и наблюдали за происходящим.

Зеленые, голубые, карие глаза внимательно следили за ними с полок.

— Кажется, есть еще один доброволец для участия в нашей программе, — невозмутимо произнес профессор.

— Мне тоже так кажется, — с готовностью согласился Ларсон и, схватив Энди за волосы, повернул его голову лицом к профессору.

— Что… что у вас здесь такое?

Клейст засмеялся:

— Головы должны быть живыми, чтобы жили их тела у меня в лаборатории. Чужие не откладывают в тело яйцо, если голова не подключена. — Он оценивающе оглядел Энди с ног до головы: — А он, кажется, в хорошей форме. Приготовьте его. Возможно, его тело сгодится для того, чтобы вырастить новую королеву-мать. Разве это не честь, а, Энди?

Энди в панике закричал и попытался вырваться и встать на ноги.

Бежать, бежать в безопасность темных, холодных туннелей, где нет никого, кроме мертвых заключенных.

Но справиться с Ларсоном ему оказалось не по силам: тот мгновенно нокаутировал его резким ударом по шее.

Головы на полках закрыли глаза, как будто устали быть свидетелями подобных сцен.

Так оно и было в действительности.

Когда Энди снова открыл глаза, перед ним был вид со второй полки, ближайшей к выходу в туннель слева.

Он продолжал чувствовать где-то вдалеке свое тело.

Он чувствовал, как бьется его сердце, чувствовал безвольно раскинутые в жидкости руки и ноги и как внутри него что-то растет.

За прозрачным куполом смотрового зала чернела пустота космоса, сверкающая тысячами огоньков звезд. Зал построили по собственному проекту профессора на высокой скале, куда с базы вела пятисотметровая лестница. Строительство влетело корпорации в копеечку, но профессор и проектировщики считали, что оно того стоит.

Почти из каждой точки зала открывался захватывающий вид на скалистую поверхность базы Харон и межзвездные просторы. Суровый, безжизненный ландшафт астероида купался в призрачном свете далекого солнца и звезд, густо рассыпанных по небу.

Уже через несколько месяцев после открытия базы стало ясно, что зал не пользуется популярностью. Похоже, никто не хотел напоминать себе о том, что они живут, подобно крысам, в пробитых в толще скалы норах. Еще менее приятной была мысль о миллионах километров, отделяющих базу от Земли, — мысль, которая неминуемо приходила в голову при виде звездного неба. Большинство предпочитало не задумываться о подобных вещах.

Смотровой зал лишний раз напоминал о том, что они в ловушке.

Поэтому Клейст отдал распоряжение закрыть бар, находившийся в одном из углов зала, и сюда лишь изредка забредали любители поразмышлять в тишине или ищущие уединения любовники. Раньше здесь было много растений, но потом убрали и их. Теперь остались только горшки с засохшей землей, и от этого освещенный слабым светом гулкий зал выглядел еще более заброшенным, словно опустевшая гостиная давно покинутого старого дома.

Когда Джойстик поднялась в зал и огляделась, единственным, кого она увидела, был Крей. Интуиция ее не подвела: она сразу решила, что он из тех, кто любит простор звездного неба, и что его наверняка можно застать здесь. Это еще больше укрепило ее решимость следовать своему плану.

Он стоял, облокотившись на перила, перед главным окном и смотрел в черное небо.

— Предаетесь уединенным размышлениям? — спросила она, подходя к нему сзади. — Я не помешаю?

— Нет, что вы, — отозвался Крей. — Присоединяйтесь. Поразмышляем вместе.

Джойстик улыбнулась и окинула взглядом пустой зал.

— Кажется, мы единственные любители пейзажей.