Вселенная Ехо. Том 2

Я перечитал эту чушь, остался очень доволен и даже не поленился подняться наверх, чтобы положить записку на свою опустевшую подушку. До сих пор мне не приходилось уходить от Теххи на рассвете. В это время суток я обычно как раз прихожу. Может быть, именно поэтому мне не хотелось, чтобы она проснулась в одиночестве, не получив немедленного объяснения моего загадочного исчезновения, пусть даже такого идиотского.

В Доме у Моста было почти пусто, как всегда по утрам. Но Джуффин успел не только прочно обосноваться в своем кресле, но и обложиться многочисленными подносами из «Обжоры». Напротив – как всегда, в моем любимом кресле! – восседал сэр Кофа. Выражение лица у него было самое мечтательное: Кофа как раз дегустировал какое-то новое печенье, последнее изобретение блистательной мадам Жижинды.

Эта идиллическая сценка оказала на меня самое благотворное воздействие. Жующие физиономии старших коллег совершенно не сочетались с мрачной апокалиптической тематикой последних суток.

– А ведь не так уж ты и задержался, сэр Макс, кто бы мог подумать! – одобрительно сказал Джуффин. – Честно говоря, я предполагал, что ты появишься часа через два и с порога начнешь ворчать, что не успел позавтракать.

– Даже не думал, что у меня такая зловещая репутация! – хмыкнул я. – Впрочем, я действительно не успел позавтракать, тут вы угадали.

– Да я и не сомневался, – усмехнулся шеф. – Ты же готов на любой бессмертный подвиг, чтобы лишний раз пожрать за казенный счет.

Я уже улыбался до ушей. Эта шуточка из коллекции сэра Джуффина Халли была самой бородатой и как ничто другое способствовала восстановлению моего душевного равновесия.

– Ты очень вовремя пришел, мальчик. Еще немного, и я бы доел это изумительное печенье, – приветливо сказал Кофа. – Попробуй, пока не поздно.

– Разумеется, попробую, – согласился я, извлекая из его тарелки поджаристое печеньице. – Затем, собственно, и пришел.

Джуффин терпеливо подождал, пока я закончу хрустеть, наполню кружку камрой и жестом фокусника извлеку сигарету из-за шиворота сэра Кофы – в последнее время у меня обнаружилась патологическая склонность к дешевым эффектам.

– Ты уже закончил шебуршить? – наконец спросил он. – А теперь слушай меня внимательно. Главный герой твоих предрассветных грез действительно вернулся в Ехо. До него я пока не добрался, что само по себе довольно странно. Но Кофа умудрился задержать его слугу, представляешь?

– Не представляю, – честно сказал я. – Откуда вы его выцарапали, Кофа?

– Из темноты ночи, – лаконично объяснил Кофа. Потом рассмеялся и добавил: – Вообще-то я обнаружил этого парня на пороге «Джубатыкского фонтана». У него не нашлось дюжины горстей, чтобы заплатить за вход, и он пытался показывать фокусы почтеннейшей публике. Засовывал себе в рот два кулака сразу и обещал местным выпивохам, что, если они скинутся и проведут его внутрь, он покажет им кое-что поинтереснее.

– Лихо! – уважительно отозвался я. – По крайней мере, теперь я могу представить, как протекают суровые будни нашей Городской полиции. Полагаю, им ежедневно приходится сталкиваться с такого рода чудесами. Честно говоря, я им не завидую… А откуда известно, что этот тип действительно слуга Угурбадо? С его слов – так, что ли?

– Вот именно, с его слов. Парень почему-то решил, что, когда мы узнаем, у какого могущественного человека он служит, мы его тут же отпустим да еще и извинимся на всякий случай. – Джуффин неожиданно рассмеялся. – Сейчас он дрыхнет в одном из Бубутиных подвалов – не у себя же его держать! Так что сможешь полюбоваться. Бедняга так перепугался, когда понял, что мы не собираемся его отпускать! Впрочем, мне кажется, что страх – его естественное состояние. Угурбадо совсем запугал своего верного раба… Кстати, парень действительно раб, Угурбадо купил его лет семьдесят назад на окраине Куманского Халифата. Там, на границе обитаемых земель и Хмиро, до сих пор существуют невольничьи рынки. Разумеется, не совсем легально, но власти предпочитают закрывать глаза на это безобразие. Оно и правильно, наверное. Если Стражам Красной Пустыни будет негде продавать своих многочисленных пленников, охрана границы быстро перестанет казаться им увлекательным заятием. Так что наш арестованный когда-то принадлежал к одному из кочевых племен Красной Пустыни.

– Он утверждает, что его народ называется энго, – вставил Кофа. – Помнишь, кто такие энго, Макс?

– Грешные Магистры, так он еще и людоед, – фыркнул я.

– Этот бедняга говорит о своем хозяине только во множественном числе: «они будут недовольны», «они мне приказали» и так далее – можешь себе представить, какие у них чудесные отношения. Боюсь, Угурбадо утратил последние остатки разума, если ему действительно нравится держать при себе этого запуганного дурачка.

– А как вы на него наткнулись? – полюбопытствовал я. – Мало ли в Ехо безденежных пьянчуг. Особенно у входа в «Джубатыкский фонтан».