Вселенная файа. Трилогия

   - Да, лучше. Но там мы и в первый раз поцеловались, помнишь?

   Анмай смутился. Тогда ему было восемь с половиной лет, и, как порой бывает в таком возрасте, он хотел немедленно жениться. Лучшей его подругой тогда была Хьютай, и эту почетную роль он отвел ей. Тогда они оказались вдвоем в темной кладовой, где хранились матрацы, - он до сих пор помнил их пыльный запах и бледный свет туманности в узком грязном окне...

   Хьютай тоже смутилась, вспомнив холодные, неумелые ладошки Анмая, - тогда просто Анмая, Широкоглазого, не знающего ещё, что это прозвище пристанет к нему навеки, - плотно сжавшие её щеки, и его лицо с закрытыми глазами, тянущееся к ней... и сам этот поцелуй, после которого она утерлась рукавом, а Анмай с сияющей улыбкой назвал её своей женой. Тогда он совершенно искренне считал, что этого достаточно. И девять лет спустя он думал так же, и первые сказанные ей слова были, - о том поцелуе...

   Хьютай села рядом с ним, плотно прижимаясь к его боку.

   - Хотя я и не могу похвастать древностью рода или иными талантами, я не ошиблась, выбрав тебя. И не жалею об этом. Даже сейчас, - она положила голову ему на плечо. Анмай потерся щекой об её волосы. - Ты всегда привлекал меня... своей необычностью, своей мечтательностью... своей смазливой мордашкой, наконец!

   Он фыркнул.

   - Ну и мне в тебе нравится не только острый язык. А что до моей мечтательности... Помнишь, с чего всё началось? Лет до восьми я был злобным маленьким животным, озабоченным всего двумя вещами, - что бы съесть, и где бы поспать, и в этом ничем не отличался от остальных. Но однажды... забавно, какая малость может изменить судьбу... как оказалось, - не только мою. Так как мы считались совсем не заключенными, а подрастающими наследниками великой Фамайа, нас пытались приобщить к её культуре... время от времени. Иногда нам даже показывали фильмы, помнишь?

   Хьютай кивнула.

   - Большей частью это была, конечно, пропагандистская чушь, которая вместо того, чтобы развивать мозги, окончательно их засоряла. А те, с кем это не происходило, не верили уже ничему, и это было ещё хуже. Но, всё это было лишь через двенадцать лет после Второй Революции, и нам, надо полагать, по недосмотру, иногда попадались действительно хорошие фильмы. И один из них настолько поразил меня... я словно родился заново! Или очнулся от сна, который иначе продлился бы всю жизнь... Я тайно пробрался на него, и подсматривал из-за спин старших... но это только усиливало впечатление.

   - А, это ты мне уже рассказывал... не помню, сколько раз. Это был фильм "Юноша из пустыни", да?

   - Ага. Он поразил меня тем, что юношу звали Анмай, как и меня... и он был на меня очень похож. Или я, подрастая, стремился быть похожим на него? Не знаю. Это была история из времен первой Великой Войны, времен столетней давности, история мальчика... Во время интервенции он лишился родителей и дома, и убежал в пустыню. Там он кормился охотой, прятался от тварей, сражался с ними... Мне, пленнику почти от рождения, очень понравилась эта полная таинственных опасностей жизнь маленького дикаря. А потом, когда он вырос, став красивым, сильным и бесстрашным юношей, он решил обзавестись парой, и вернулся к файа... Нечего говорить, что те встретили его совсем неласково! Беднягу посадили в тюрьму, били и всячески издевались. Разумеется, он сбежал, прятался в закоулках Товии, пугаясь и людей и машин, и разумеется, встретил прекрасную девушку, которая спасла его от смертельной опасности. Они вместе убежали в пустыню, преодолев тысячу невзгод, и он спас жизнь ей, а она - ему. По законам файа это связывало любимых крепче, чем любовь, чем смерть... чем всё остальное, связывало даже за порогом смерти и до конца времен... как нас. Последние, как я подумал, кадры, особенно поразили меня, - юная пара, измученная, израненная, но не сломленная, уходит в пустыню, к нагромождениям мертвых гор, во мрак... А потом была самая последняя сцена, - они целуются, - в первый раз, - на берегу Пустынного Моря, на фоне поразительно красивой зари... Это значило, что они на северном берегу Моря, в то время ещё свободном, но тогда я этого, конечно, не знал... я вообще до этого не видел моря - никакого. Но куда больше меня поразило, что они целовались обнаженными... впрочем, до того, как юноша потерял невинность, камера деликатно отвернулась, - и я впервые увидел эти монолиты на берегу моря. Мое сознание буквально завопило - я их узнал! Узнал, хотя никогда раньше не видел! Это было, как взрыв, - и на этом фильм кончился. А окончательно меня добила мелькнувшая в титрах строчка. В ней мимоходом сообщалось, что фильм основан на реальных событиях. Это буквально свело меня с ума, - если и впрямь может происходить такое, то почему не со мной?

   Хьютай усмехнулась.

   - Я помню. Ты на полном серьёзе считал себя - им. Это здорово походило на шизофрению!