Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 2

Этот рассказ, второй в неудавшейся серии с участием оккультного исследователя Майкла Ли, является сотрудничеством между Генри Каттнером и Робертом Блохом. Блох вспоминает, что «Чёрный поцелуй» был, в основном, его (Каттнера) идеей, в отличие от других усилий команды, которые были «разработаны изначально вместе или в ходе наших последовательных проектов». «Каттнер, как и в случае всех наших совместных работ, написал первый черновик, который я затем полностью переписал» (письмо Блоха к Роберту М. Прайсу, 25 января 1994).

Возникает вопрос касательно роли Майкла Ли в этом рассказе. В большей части рассказа он остаётся за кулисами, и представляется только доверенным лицом в форме непостижимого коллеги с Востока. Возможно, это было сделано с целью замаскировать тот факт, что Ли сыграл здесь почти такую же роль, что и в «Ужасе Салема», говоря почти то же самое в обоих рассказах, которые, в конце концов, были изданы последовательно в короткий промежуток времени. Как Блох использовал псевдоним «Тарлетон Фиске», а Каттнер — «Кейт Хаммонд», когда у них было два рассказа, намеченные для одного и того же номера журнала «Strange Stories», также, возможно, что и Майкл Ли фактически задумывался как псевдоним!

Первая публикация: «Weird Tales», Июнь 1937.

1. Тварь в воде

Грэм Дин нервно раздавил свою сигарету под удивлённым взглядом доктора Хедвига.

— Я никогда не беспокоился об этом раньше, — сказал Дин. — Эти сны так странно настойчивы. Они не являются обычными, случайными кошмарами. Они кажутся… знаю, что прозвучит смешно… запланированными.

— Запланированные сны? Вздор. — Доктор Хедвиг насмешливо посмотрел на пациента. — Вы, мистер Дин, художник, и естественно обладаете впечатлительным темпераментом. Этот дом в Сан-Педро является новым для вас, и вы говорите, что слышали дикие истории о нём. Такие сны бывают из-за воображения и переутомления.

Дин глянул в окно, нахмурив своё неестественно бледное лицо.

— Надеюсь, что вы правы, — сказал он спокойно. — Но я не стал бы выглядеть так из-за снов. Или стал бы?

Художник жестом указал на огромные синие круги под своими молодыми глазами. На фоне рук его измождённые щёки выглядели бескровными и бледными.

— Это из-за переутомления, мистер Дин. Я знаю, что случилось с вами даже лучше, чем вы сами.

Седоволосый доктор взял листок, покрытый неразборчивыми заметками, и внимательно изучил его.

— Вы унаследовали этот дом в Сан-Педро несколько месяцев назад, верно? И вы в одиночку переехали в него, чтобы сделать некоторую работу?

— Да. Здесь на побережье есть некоторые замечательные места. — На мгновение лицо Дина снова стало выглядеть как у юноши, словно энтузиазм разжёг огонь из пепла. Затем он продолжил рассказывать, беспокойно хмурясь. — Но в последнее время я не способен рисовать, во всяком случае, не морские пейзажи, что очень странно. Мои эскизы больше не кажутся мне правильными. В них есть некое качество, которое я не вкладывал…

— Качество, говорите?

— Да, качество пагубности, если его можно так назвать. Оно неопределимо. Нечто за картиной, отнимает всю красоту. И я не перерабатывал в эти последние недели, доктор Хедвиг.

Доктор снова глянул на бумагу в своей руке.

— Ну, здесь я не согласен с вами. Вы можете не осознавать, куда тратите свои силы. Эти сны о море, которые, кажется, беспокоят вас, бессмысленны, за исключением того, что они могут указывать на нервное истощение.