Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 2

Да, он съел её! Жестокий римский болван, он съел его, ещё живое сердце Величайшего! И тем самым навсегда уничтожил Его. И если Величайший мог быть таким образом уничтожен грубым мужеством и аппетитом, то что насчёт Его детей? Я отдал свою жизнь и даже больше, чем жизнь, служению тем, у кого не больше власти над храбрым человеком, чем у зверей полевых?

* * *

Остальное — безумие.

Перевод: А. Черепанов, А. Лотерман

4–5.12.2018

Кларк Эштон Смит БЕЗЫМЯННОЕ ОТРОДЬЕ

Кларк Эштон Смит. «The Nameless Offspring», 1932. Рассказ относится к межавторскому циклу «Мифы Ктулху. Свободные продолжения». Рассказ впервые опубликован в журнале «Strange Tales of Mystery and Terror» в июне 1932 года.

«Велико число и многообразие смутных ужасов Земли, что наводняют её со времени сотворения нашего мира. Они дремлют под нетронутым камнем; растут вместе с корнями деревьев; движутся по дну моря и ползают под землёй; они обитают в самой глубине святилищ. В нужное время эти ужасы выбираются из закрытых бронзовых гробниц и запечатанных глиной могил. Есть такие, что давно известны человеку, и другие, ещё неведомые, что проявят себя только в последние страшные дни. Самые ужасные и омерзительные из всех этих созданий ещё ждут, когда их случайно обнаружат. Но среди тех, что раскрыли себя в былые времена и проявились в своем истинном обличии, было одно существо, что не могло получить имя из-за своей крайней скверны. Се-исчадие, от смерти в смерти порождённое тем, кто незримо пребывает в склепах».

Из «Некрономикона» Абдула Альхазреда

В некотором смысле нам повезло, что история, которую я собираюсь вам поведать, по большей части основана на видении непонятных теней, неясных полунамеках и моём недопустимом воображении. Иначе она никогда бы не была написана рукой человека или прочтена людьми. Моё незначительное участие в этой отвратительной драме ограничивалось лишь последним актом, а то, что происходило до этого, я воспринимал лишь как далёкую призрачную легенду. Но даже в таком расколотом отражении его противоестественный ужас вытеснил все другие события из моей повседневной жизни, превратив их в подобие непрочной тонкой паутинки, сотканной на самом краю продуваемой всеми ветрами раскрывшейся чёрной бездны, уходящей глубоко внутрь полуоткрытых подземных склепов, в самых нижних пределах коих таятся гниль, тлен и разложение.

Легенда, о которой я говорю, была знакома мне с детства. В моей семье её рассказывали шёпотом, качая головой — о сэре Джоне Тремоте, что был школьным другом моего отца. Но я никогда лично не встречал сэра Джона, никогда не посещал Тремот-Холл до тех самых событий, которые стали основой для финала этой трагедии. Мой отец увёз меня из Англии в Канаду, когда я был ещё младенцем. Он процветал в Манитобе как пчеловод; а после смерти отца забота о его пчёлах отняла у меня много лет на пасеке, чтобы исполнить свою давнюю мечту — посетить свою родину, прогуляться по её сельским тропинкам.

Когда, наконец, я стал свободен, легенда о сэре Джоне почти исчезла из моей памяти, так что, путешествуя на мотоцикле по сельской Англии, я никак не планировал оказаться в Тремот-Холле.

Во всяком случае, меня никогда не тянуло в такие места из одного лишь нездорового любопытства, какое, возможно, подобные жуткие истории пробуждали в других. Мой визит, как это обычно бывает, оказался чисто случайным. Я забыл точное расположение Тремот-Холла и даже не думал, что нахожусь в его окрестностях. Если бы я знал, то, наверное, объехал бы его стороной, чтобы не нарушать поистине демонических страданий владельца, даже несмотря на то, что мне нужно было найти убежище.