Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 6

Мертвую тварь нашел Серый. Мы сидели на бревне на опушке леса, а он отправился к реке — то ли поплавок искать, то ли просто по нужде. Суть в том, что минут через пять прибежал обратно. Рожа белая, штаны мокрые, выгоревшие за лето волосы во все стороны торчат, кепку где-то посеял. Такой уж был Серый: если чему-то не повезло оказаться у него в руках, терял он эту вещь в самом скором времени. Причем терял безвозвратно, с концами.

— Там… там… — Рот открывает, как рыба, а толком ничего сказать не может— Идемте…

— Что такое? — Санчес вскочил первым. Понял, видимо, что дело нешуточное. Санька у нас молодец, всегда быстрее остальных соображает.

— Хреновина, — начинает объяснять Серый и руками машет, пытается, значит, эту самую хреновину обозначить. — У реки, на берегу… лежит… здоровая…

Тут нам всем интересно стало. Серый не способен придумать подобную небылицу, не то что уж изобразить ее, не сорвавшись в глупый ржач. Побросали мы карты, повставали все, даже мелкий Ванятка поднялся, хотя видно было, что страшно ему до усрачки.

— Веди, — скомандовал Санчес— Показывай, где там чего.

Серый послушался: побежал торопливо, едва на траве не поскальзываясь. Мы за ним.

В этом месте лес совсем узенькой полоской тянулся, всего-то, наверное, метров пятьдесят. Вот как раз половину мы прошли, когда запах почуяли. Густая мерзкая вонь нахлынула сразу, волной, выбила слезы из глаз, сжала мертвой хваткой пищевод. Было в ней что-то от протухшего мяса и гниющих водорослей, но еще больше — от длинных червей, выползающих из земли на стук дождя. Я закашлялся, Федьку и Ванятку вырвало. Что с них взять, с малышей. Остальным хоть бы хны, поморщились только.

— Оставайтесь здесь, — сказал Санчес малолеткам. — Дожидайтесь нас. Мы вам принесем что-нибудь интересное.

Я ж говорю, молоток. Мне бы, например, и в голову не пришло подобное детишкам пообещать. Наверняка, будь я за старшего, так и не смог бы заставить их остаться — пустые угрозы в их возрасте не действуют. Поперлись бы следом, мало ли что могло приключиться. За ними глаз да глаз. А тут остановились как вкопанные, а потом и вовсе назад побрели, к бревну.

Мы, зажимая носы рукавами, двинулись дальше и через минуту вышли на высокий берег реки, обрывающийся вниз отвесным глинистым склоном. Внизу, прямо под нами, из коричневой воды поднимался гладкий белый бок валуна, на котором только вчера мы с Серым ловили рыбу. Тогда он и остался без поплавка, кстати говоря. А в нескольких шагах справа от валуна вздымалось нечто столь безобразное и уродливое, что я в первые несколько мгновений попросту не мог задержать на нем взгляд, а когда все же сумел присмотреться, меня мгновенно вывернуло.

Казалось, у этого… создания вовсе не было формы: оно целиком состояло из перекрученных лохмотьев плоти, отростков и щупалец, беспорядочно громоздящихся одно на другое. Черную, лоснящуюся плоть тут и там разрывали безвольно распахнутые беззубые провалы, в некоторых из которых виднелись круглые, по-рыбьи пустые глаза. Самое отвратительное заключалось в том, что на мелководье волны слегка шевелили концы самых тонких щупалец, придавая махине некое подобие жизни.

— Это шоггот! — объявил Санчес.

Разумеется, он был прав. Та же самая мысль промелькнула в моем мозгу всего за мгновение до его слов.

Конечно, шоггот. Что же еще. Все мы слышали о могучих созданиях, обитателях темных океанских глубин и холодных антарктических подземелий. О тех, что способны принимать любую форму и выполнять невероятно трудную работу. О тех, кто возвел сводящие с ума башни Р’льеха. В школе нам часто рассказывали о них, демонстрировали рисунки и редкие фотографии. Нужно быть полным идиотом, чтобы не распознать в мертвом шогготе мертвого шоггота.

Взгляд против моей воли снова скользнул вниз, туда, где в коричневой воде равномерно покачивались щупальца твари, похожие на невероятно длинные пальцы. Зрелище завораживало меня, будило холодок ужаса в солнечном сплетении. И целых три минуты ушло на то, чтобы понять почему.

Среди тонких бескостных отростков виднелась человеческая рука. Молочно-белая, сжатая в кулак. Отсюда ее вполне можно было принять за ветку или еще какой-нибудь мусор. И наоборот.

— Откуда он здесь взялся? — прошептал рядом Санчес. — Они же не заплывают в реки…

— Слушай, — начал я, борясь с очередным приступом тошноты. — Глянь вон туда.

— Куда?

— Ну… вниз… вон, сбоку от камня. Видишь?

— Что? Щупальца?

— Там рука. Человеческая рука.

— Не может быть. Нет. Это коряга или корень какой-нибудь.

Я уже и сам не был уверен в том, что увидел. Вода колебалась, отростки шоггота тоже, и различить что-либо в их мельтешении наверняка было невозможно. Решение возникло быстро, сразу заставило меня действовать. Я осмотрелся, отыскал в траве упавшую ветку потолще и, используя ее для опоры, начал спускаться по склону.

— Эй! — обеспокоенно крикнул Санчес. — Ты куда?

— Надо посмотреть, — ответил я, не оборачиваясь. — Не ссы.

— Мне-то с чего ссать? — разумно парировал Санчес. — Тут, наверху, не страшно. А вдруг он… не мертвый?

— Мертвый! — уверенно возразил я. — Как полено.