Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 9

В том районе жили состоятельные люди: каждый его житель находился на вершине среднего класса или являлся откровенным богачом. Всё новое и свежее; все здания имели привлекательный архитектурный облик, несмотря на самые разные вариации архитектурных стилей; Лавкрафт также отметил припаркованные машины, большие и блестящие.

Как же часто в его историях убогие и нищие полукровки-иностранцы творили зловещие ритуалы в старых многоквартирных домах в сердце угрюмых трущоб! Приближаясь к своей цели… симпатичной, хотя и неточной имитации старинного немецкого охотничьего домика, он услышал тихое пение и понял, что нужно поторапливаться, если он хочет совершить доброе дело, так как время вновь пришло в движение.

— Пх'нглуи мглу'нафх… — звучно пел кто-то.

— Пх'нглуи мглу'нафх… — эхом откликалось более дюжины голосов.

Сохранись от лица Лавкрафта хоть что-то, он бы позволил себе улыбку, а так он довольствовался скелетообразной усмешкой. Это "древнее песнопение", придуманное им для своей истории, звучало жутко, когда цитировалось в соответствующих обстоятельствах, но в данный момент это был набор из непроизносимых бессмысленных слов, — именно так и называли эти заклинания критики-недоброжелатели.

Скелету нужно было попасть в дом как можно быстрее.

Кратчайшим путём служила задняя дверь. Добротная тяжёлая деревянная дверь, прочно запертая. Все те, кто скрывался в доме, несомненно не желали незваных гостей, которые могли бы войти и увидеть, что они задумали.

Лавкрафт врезался своим плечом в дверь. Вместо того, чтобы его незащищённые кости пошли трещинами — на подобный исход он вполне рассчитывал, дверь слетела с петель, и две её половинки рухнули на пол. Сила и долговечная стойкость рыхлой соединительной ткани, которыми писатели наделяли оживших мертвецов, у Лавкрафта присутствовала вполне.

— Ктулху Р'льех, — медленно продолжил невидимый оратор.

— Ктулху Р'льех… — вторил ему хор голосов.

Они находились в подвале…

— …вгах'нагл фхтагн.

— …вгах'нагл фхтагн.

Снова и снова они повторяли странные слова, с каждым разом немного ускоряясь и становясь всё эмоциональнее. Лавкрафт понимал, что они делали, он был знаком с оккультизмом и религиозными практиками. Церемония не могла начаться, пока её участники не введут себя в состояние, близкое к экстазу, разновидности ярости берсерка, когда никому нет дела до того, что он или она делает.

Выбив дверь в подвал, покойный автор быстро и с грохотом начал спускаться по ступенькам, почти потерял опору и чуть ли не скатился по лестнице вниз.

Его появления хватило, чтобы прервать ритуал. Лавкрафт стоял у подножия лестницы, разрушив всю таинственную атмосферу. Пятнадцать человек, все обнажённые, уставившись на него. Тринадцать человек были одеты в алые балахоны с каббалистическими и астрологическими символами. Двое детей, мальчик лет девяти и девочка лет пятнадцати, имели обычные белые балахоны для жертвоприношений. Оба с кляпами во рту, каждого из них силой удерживали двое культистов. И, видимо, дело уже шло к тому, чтобы жертв привязали к алтарю, когда Лавкрафт вмешался и прервал ритуал.

Незрячими глазами Лавкрафт обвёл комнату, в то время как поклонники зла попятились от него. Здесь проводилась чёрная церемония, настоящая "сборная солянка" — её устроители почерпнули знания о ней у Кроули, Уэйта и ещё из дюжины других источников. И чего тут только не было: и богомерзкий алтарь, и лежащее на полу большое и разбитое на три части распятие, и пентаграмма, и чёрные свечи, и чаши для сбора жертвенной крови, и хлысты, а также ножи для жертвоприношений и причудливые садомазохистские приспособления…

Культисты оказались не иммигрантами, не иностранным сбродом, с которым у Лавкрафта всегда ассоциировалась чёрная магия. Ох, здесь имелась личность, предки которой точно жили в Китае или Японии, и парочка темнокожих латиносов. Но не так уж сильно они отличались от большинства участников обряда — васпов. Этим словом называли выходцев из англо-саксонской протестантской Европы, и даже Лавкрафт слышал его в тех местах, где он жил. Все культисты — взрослые люди, определённо состоятельные, у каждого была отличная работа, и они пользовались уважением в своём кругу. Он, Говард, и прочие заблуждались… а вот Натаниэль Готорн, написавший рассказ "Молодой Гудман Браун", оказался прав насчёт того, кто мог поклоняться дьяволу во мраке ночи.

Вот только поклонялись эти люди не дьяволу. Вместо этого за алтарём на чёрном троне, на корточках восседал объект их обожания. Ктулху как живой. Перед Лавкрафтом возник образ того самого бога, которого он придумал. Выше человеческого роста, отталкивающе толстый, чешуйчатые лапы и ноги с огромными когтями, крылья из плеч, непристойно уродливое и злобное лицо, наполовину сокрытое щупальцами как у осьминога… если Ктулху и мог существовать на самом деле, то именно так, как здесь и сейчас.

Лавкрафт двинулся в сторону собравшихся, его руки тянулись, чтобы схватить их и разорвать.