Она оттолкнула тварь, однако и сама опрокинулась вместе со стулом. Охранники фараона шагнули вперёд, но замялись в нерешительности, словно прикидывая, как лучше атаковать существо, чтобы в схватке не навредить Хатшепсут. Та при падении перевернула несколько корзин с бельём и шкатулок с благовониями, что были привезены из Пунта. Со слезами на глазах она ползла сквозь всевозможные богатства, а над ней нависал живой ужас, от которого исходило отвратительнейшее зловоние илистых глубин Нила. Пурпурно-чёрная вода оставила на льняном одеянии фараона пятна, напоминающие синяки. Многопалые руки (о, это были те же руки с маленькими тёплыми ладонями, что и под водой моего бассейна) вцепились в ноги Хатшепсут и с силой потянули, извлекая её из кучи сокровищ, где перемешались драгоценные камни, украшения и посуда. Но в трясущихся руках она сжимала щербатый осколок блюда цвета слоновой кости, которым рубанула по яйцевидной голове чудовища, склоняющегося над ней.
Голова твари лопнула с неистовым воплем, и голос показался мне до боли знакомым по сновидению. Он проник глубоко внутрь меня, опутал сердце и потянул за собой. Пока существо извивалось в последней попытке дотянуться до фараона, я рухнул на пол. Охранники бросились на помощь Хатшепсут, отсекая длинные водянистые руки. Конечности отделились от агонизирующего тела, забрызгав всех, кто находился в пределах досягаемости, густой жидкостью, пахнущей для меня межзвёздным пространством. Прозрачным холодом. Безбрежной пустотой.
В покоях повисла тревожная тишина. Служанки, забившиеся было в угол, теперь с опаской двинулись к Хатшепсут; промокшие охранники вернулись на свой пост у входа. Я подумал, наблюдая за происходящим сузившимися глазами, что для меня уже слишком поздно. Маленькие тёплые ладони сжимали сердцу, а голос… этот бездонный голос… шептал на ухо свою мольбу.
Мой взгляд остановился на сброшенной коже брата, на кровавых следах босых ног у края стола. Ах, высокий и красивый брат, который умел создавать прекрасную музыку. Эта кровь звала меня так же настойчиво, как и голос; эта кровь давила так же нещадно, как и маленькие тёплые ладони. И мой фараон… Владычица Двух Земель… с трудом встала на дрожащие ноги… Я страдал по ней, по вкусу лотоса и оливы. Болезненное желание обладать ею разрывало меня на куски, провоцируемое шёпотом, способным расколоть небеса.
Я позволил, но только лишь для того, чтобы снова почувствовать её вкус.
Хулио Торо Сан Мартин
СЕЯТЕЛЬ СО ЗВЁЗД