Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения

Достойной сожаления была жизнь под его управлением, и вскоре земля была разорвана разногласиями и продажностью. Но услышал Генгир об этом и приказал содрать кожу с Хассима за злоупотребление служебным положением. И была революция, и убийства совершались по всей стране, а затем пришла страшная чума; но все это не тревожило Генгира, хотя две трети его людей умерли в муках. Потому что его мысли были чужды и далеки от этого мира, а вес своего правления он чувствовал как легкое перышко. Его глаза видели только затхлые страницы колдовских книг и мягкую белую плоть женщин. Колдовство слов, вина и распутных девок подчинило себе его чувства. Темная магия была описана в книгах с черными переплетами, которые его отец принес из древних завоеванных царств, и было очарование в старых винах и молодых женских телах, которые знали его желания; поэтому он жил в стране воображений и грез. Конечно, он бы умер, если бы не те, кто остался на земле после чумы и не сбежал в другие королевства, оставив его в пустом городе. Сообщение об их уходе никогда не доходило до его ушей, так как все его придворные знали, что те, кто приносят неприятные новости, будут обезглавлены. Но один за другим некоторые все же убегали, забирая с собой золото и драгоценные камни, пока дворец не опустел под солнцем, сияющим над бесплодной землей.

Женщины больше не отдыхали в его гареме и не носились как нимфы рядом с янтарными бассейнами. Султан обратился к другим удовольствиям, доставленным из царства Катая, и в бархатных черных одеждах он лежал и развлекался с соками мака. Тогда его жизнь действительно стала всего лишь сном, а опиумные кошмары приобрели вид событий и мест, упомянутых в толстых томах, которые он читал днем. Время стало лишь продолжением жуткого сна. Генгир больше не выходил в свои сады и все реже и реже ел пищу или пил вино. Даже свои книги он забыл и все время лежал в одурманенном сне, не обращая внимания на приход и уход тех немногих последователей, которые остались еще в его свите. И тишина опустошения пала на его землю.

Вскоре оказалось, что опиума и других наркотиков было недостаточно, так что Генгир был вынужден искать спасение в других и более мощных препаратах. И в одной из странных темных книг он прочел о некоем зелье, сваренном из соков Черного Лотоса, растущего под убывающей луной. Страшными и ужасными были предупреждения писца относительно использования этого запрещенного препарата, поскольку его происхождение считалось нечестивым, а опасности, связанные с использованием его новичком, были сформулированы в жестких выражениях. Но Генгир жаждал зловещей магии этих снов и обещанного ими восторга, и он не сможет найти покой, пока не почувствует вкус запретного экстаза.

Его дворец оставался темным и пустынным, поскольку в последние дни остатки его подхалимов и прекрасных как гурии девушек покинули наполненные сумраком залы, чье великолепие давно было обменено на истинные прелести, которые можно найти только в стране наркотических снов. Сейчас остались здесь только трое верных слуг, которые охраняли Генгира, когда он лежал на кушетке, погрузившись в свои видения. И вот он призвал их к себе и приказал отправиться в путь и найти ядовитую красоту Черного Лотоса посреди скрытых болот, о которых поведала ему таинственная Книга. И они очень испугались — и за него, и за себя, — потому что слышали удивительные седые легенды; и они умоляли его отозвать свой приказ. Но он разозлился, и его глаза, казалось, запылали, как опалы, когда они уходили.

Прошло целых две недели, прежде чем один из них вернулся, — две недели, в течение которых сновидец тщетно пытался обмануть свои пресыщенные чувства запахом белого цветка. Он был очень рад, когда раб вернулся со своим драгоценным грузом и сварил из него блаженные соки напитка, дарующего забвение, следуя указаниям, изложенным в древней книге. Но он не говорил о своем путешествии или о судьбе своих спутников; и даже находясь в полубессознательном состоянии, сновидец задавался вопросом, почему он скрывал черты своего лица. В своем рвении он не спрашивал, но был доволен, увидев, что зелье было тщательно приготовлено и ликер жемчужного цвета добавлен в кальян. Сразу же после выполнения этой задачи слуга ушел, и никто не знает ничего о нем с тех пор, кроме того, что он направил своего верблюда далеко в пустыню, мчась так, словно был одержим демонами. Генгир не замечал ничего вокруг, потому что он уже был в восторге от мысли о том, что должно было произойти. На самом деле он не вставал со своего дивана в дворцовых покоях, и в его мозгу не было ничего, кроме сводящей с ума жажды познания нового острого ощущения, предсказанного в древних преданиях. Странные сны были обещаны тому, кто вдохнет эти наркотические пары, сны, на которые старая книга не смела даже намекнуть, — «сны, которые превосходят реальность, или смешиваются с ней новыми и необузданными способами». Так говорили писцы, но Генгир не боялся и прислушивался только к обещанию наслаждений, о которых говорилось в книге.