Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения

Бернт сошел по шатким деревянным ступенькам на утрамбованный земляной пол. Можно было стоять во весь рост, но места хватало впритык. Даже с открытой дверью глаза привыкли не сразу, а когда привыкли, не увидели ничего особенного. Заляпанный местами пол, где-то темнее, чем в других местах, — если только это не природные свойства самой почвы. Но не похоже. В дальнем конце было несколько стоек, на которых что-то висело. Он замешкался и услышал, как отец сверху сказал: «Давай», — холодно и твердо. Нащупал дорогу вперед, но из-за того, что загораживал телом свет, только через фут-другой понял, что видит перед собой полосы сушеного мяса. Сотни, тонко нарезанные и иногда заплетенные, и ничто не говорило, какому животному принадлежало мясо. Хотя оно явно было большое, в этом Бернт не сомневался.

Во рту пересохло, и он поймал себя на том, что не может оторвать взгляд от стоек, глаза перебегали с одной полоски на другую и обратно. Он чуть не крикнул отцу, чтобы спросить, откуда они, но что-то его остановило. В мыслях увидел, как отец вместо ответа просто захлопнет дверь и оставит его в темноте. Ощущение было таким осязаемым, что на миг Бернт даже засомневался, не остался ли уже сейчас в темноте, не воображает ли то, что перед собой видит.

Он заставил себя очень медленно повернуться, словно ничего такого не произошло, и подняться по лестнице. Отец смотрел, как он выходит, но не двинулся с места, чтобы помочь, пока Бернт вылезал из убежища, только спросил:

— Видел?

Бернт помялся мгновение, не зная, что именно должен был увидеть: полоски мяса или что-нибудь еще, что-нибудь за подставками, еще глубже. Но почти сразу решил, что безопаснее просто согласиться.

— Видел, — сказал он.

Отец кивнул:

— Хорошо. Тогда ты понимаешь, почему должен остаться.

Бернт неопределенно махнул рукой, отец принял это за согласие. Хлопнул по плечу и ушел.

Бернт не мог сказать, почему отец решил, будто сын понял то, что увидел, то, как на него должно было повлиять убежище. Конечно, теперь Бернт никогда не узнает, а в конечном итоге — лучше и не знать. Он последовал за отцом домой и ушел в свою комнату. Оставалось просто дождаться темноты, а потом упаковать вещи, вылезти в окно и уйти навсегда. С тех пор он не возвращался.

Через какое-то время Бернт бросил искать заправочную станцию. На датчике по-прежнему было от четверти до половины; наверное, хватит до Элко.

Он остановился перед придорожным кафе на Главной улице и зашел. Внутри было тесно, все столики заняты. Он сел за стойкой. Даже тогда официантка подошла к нему не сразу. Когда наконец решила принять заказ, он спросил про заправку и подумал, что ее ответ под стать всей поездке: заправки не было. «Стояла одна, — сказала она, — но бензин здесь слишком дорого стоит. Никто ею не пользовался, раз рядом Элко». Нет, ближайшая — дальше по дороге в Элко.

— Это далеко? — спросил он.

Вопрос ее как будто чем-то озадачил:

— Недалеко.

Он спросил, что она посоветует, и она порекомендовала суп дня, который он и взял, даже не поинтересовавшись, что это за суп. Когда заказ принесли, тот оказался на удивление хорош — насыщенный оранжевый бульон с запахом шафрана и волокнами мяса. Наверное, свинина. Слюнки потекли от одного вида. Ему показалось, что это знак: поездка наконец становилась не такой странной или хотя бы странной в хорошем смысле, а не в плохом. Когда Бернт доел, то собрал пальцем остатки по краям тарелки, выскоблил ее до чистоты.

Так он там и сидел, не особенно торопясь в дорогу. Официантка в конце концов принесла ему кофе со сливками, хотя он даже не просил, и не успел он сказать, что не пьет кофе, как она уже ушла к другому клиенту. Сперва он не трогал чашку, потом, не зная, что делать, попробовал. Вкус оказался насыщенным и нежным, не похожим на знакомый ему по прошлому опыту, и не успел он заметить, как выпил всю чашку.

«Все в порядке, — говорил он и обнаружил, что более-менее себе верит. — Странная часть поездки кончилась. Отныне все будет в порядке».

Из Калифорнии он писал отцу дважды. В первый раз — где-то через год после того, как приехал. Хотелось, чтобы отец знал: с Бернтом все в порядке, он встал на ноги. Еще хотелось немного позлорадствовать. А может, ему все еще было интересно. «Что, по твоему плану, должен был сделать со мной этот поход в убежище? Что там могло меня удержать?»

Бернт ждал реакции месяц, может, два. Но отец так и не ответил. Бернт потом узнал, что отец получил послание: когда он умер, об этом написала тетя, добавив, что адрес Бернта они нашли благодаря письму, которое он присылал отцу.

Второе письмо, годы спустя, уже было взвешенным, спокойным. Им Бернт хотел примириться, насколько это вообще возможно. Конверт пришел обратно неоткрытым, с надписью «Вернуть отправителю», выведенной отцовским почерком аккуратными строчными буквами.

«Все будет в порядке», — все еще говорил он себе, когда слез со стула и направился в туалет. Помочился и смыл, потянулся. Пока мыл руки, заметил зеркало.