Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения

Тихая летняя ночь. Ночь теплая. Ночь нежная. Ночь ласковая, заполненная серебристым светом луны и звуками мирной городской жизни. Самой природой такая ночь предназначена для прогулок по парку в лучах лунного света — держась за руку любимой и не думая ни о чем кроме своего счастья. Я всегда любил такие ночи. Теперь они сводят меня с ума.

Вся эта история началась довольно давно, а в день смерти Андрея, последнего из моих друзей, все еще остававшегося в живых, я понял кто будет следующим. В тот день я нашел в своем доме эту чертову табличку из-за которой все и произошло. С тех пор любимая ночь обернулась для меня кошмаром.

Однако, хватит рыдать над судьбой, в том что со мной случится, в том что быть может скоро случится и с тобой, читающий эти строки, виновен только я. Сейчас у меня еще есть немного времени, чтобы рассказать обо всем с самого начала. Мне нелегко вспоминать те события, особенно на пороге смерти, мне стыдно за то что я появился на свет, но все же придется это признать — я один из тех, кто, пусть и неосознанно, выпустил в мир древнее зло, то самое зло которое сейчас идет по моему следу. Надеюсь я буду последней его жертвой, Боже, как же я на это надеюсь!

Черт, сейчас я попытаюсь хотя бы немного прийти в себя и расскажу все по порядку, так как оно и происходило, похоже другого шанса сделать это у меня уже не будет.

Все началось 3 года назад. Нас было трое — трое лучших друзей, не мысливших себя друг без друга. Друг без друга и без своей одержимости. Мы были одержимы Атлантидой. И, честно говоря, в этом нет ничего удивительного — даже и сейчас, на пороге гибели из-за этой своей одержимости, я не пойму человека, которому не интересна эта легендарная страна.

Тогда, 3 года назад, заканчивая университет, мы решили организовать экспедицию в Антарктику, надеясь найти следы Атлантиды именно там. В университетской библиотеке еще на первом курсе мне попалась одна из малоизвестных работ великого Платона в которой он описывал берега Атлантиды удивительно схожими с этим царством холода и вечной тьмы. На то, чтобы собрать экспедицию ушло полгода. В тот момент, окрыленные своей мечтой, мы не придавали этому никакого внимания. Сейчас же я уверен, что нас уже тогда вела та злая воля, которую мы впустили в этот мир. Ведь согласитесь, по-настоящему удивительно когда седые профессора с первых слов проникаются безумной идеей никому не известных, да что тут и говорить, особо не блещущих своими талантами студентов. И вот — прошло всего полгода с момента возникновения идеи этой чертовой экспедиции до того дня как новейший катер с тремя полубезумными пассажирами прибыл к берегам Антарктиды. Это произошло 24 июня 2008 года.

О, Антарктида! Бессмысленно описывать ее красоту тому кто не был в царстве вечного льда. К тому же, я просто не смогу этого сделать. Также как и сказать хоть слово о том, как прошла наша экспедиция. Сейчас я даже не уверен в том, были ли мы в этой проклятой Богом Антарктике. Должно быть то, что я сейчас скажу покажется бредом сумасшедшего, черт, я и сам не поверил бы ни одному слову, если бы это не произошло тогда со мной и с моими друзьями, но все случилось именно так. Я вижу перед собой сияющие ослепительно белым светом берега Антарктики, готовлюсь к великим открытиям, готовлюсь не посрамить своих предков, которые когда-то точно так же как и я влекомые духом открытий сходили на этот берег… Я помню все это как тогда, хотя прошло уже 3 года с проклятого дня — легкое головокружение, чернота в глазах на долю секунды, и вот, жажда открытий и готовность не посрамить никуда не исчезли, нет. Исчезли берега Антарктиды. Вместо них наш катер приближался к берегам Африки недалеко от Кейптауна, а корабельные часы показывали все то же 24 июня но уже 2010 года. Ровно год прошел с того дня, но память ко мне так и не вернулась. Похоже мы все же что-то нашли, ведь когда я пришел в себя, на палубе прямо передо мной лежала эта проклятая пластина.

Мы так и не смогли понять из чего она сделана — кусок неизвестного материала, скорее всего какой-то металл, ни у кого из нас не было нужных знаний чтобы говорить об этом с уверенностью. Кусок неизвестного металла размером десять на десять сантиметров, казалось бы ничего особенного, но то, что было изображено на этой пластине вызвало из глубины души чёрные волны гнетущего ужаса. Это был именно панический ужас от ощущения невообразимой чуждости и древности, исходивших от изображенного на пластине существа. Там было настоящее чудовище, нечто рожденное больным воображением. При взгляде на ЭТО в моем воображении возникли одновременно образы осьминога, дракона и карикатуры на человека. Мясистая голова, снабженная щупальцами, венчала нелепое чешуйчатое, но все же человеческое тело с недоразвитыми крыльями. Фигура располагалась на фоне, который должно быть, изображал некие циклопические архитектурные сооружения. Несмотря на свою чужеродность, фигура казалась поразительно знакомой, как будто мне известно что это за порождение бездны. Но до сих пор мне так и не удалось узнать кто это был.