Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения

Переживания и бессонная ночь привели к тому, что сегодня я смог подняться с постели лишь в три часа пополудни. Я быстро оделся, поел на ходу и, не забыв положить в карман аккуратно сложенное письмо Тобиаса Райли, вышел из дома. На удивление мало иннсмаутовцев сегодня запруживали улицы. Может быть, большая их часть уже покинула сушу? Мне предстояло пересечь весь город, чтобы встретиться наконец с моим единственным живым кровным родственником, а если и не единственным, то ближайшим. Я избрал путь, ведший меня вдоль кромки моря, с целью оценить текущее положение дел в Иннсмауте. Лучше бы мне этого не делать! Я брел по практически пустынной набережной и видел сотни кусочков желтого металла, что усыпали берег. Необработанные куски золота чередовались с готовыми ювелирными изделиями, выполненными в манере, схожей с той, что я мог наблюдать в оформлении шкатулки моей приемной матери, в украшениях старухи Марш и множество раз — в украшениях и предметах быта других горожан. Глубоководные принесли много золота — да собирать его некому. Дагону нужна большая паства. Синь моря будто гипнотизировала меня, заставляя недавние кошмары о городе-исполине Й’хан-тлеи вновь представать перед моим мысленным взором. Однако кошмары, пришедшие из грез, — ничто в сравнении с реальным кошмаром, что также не заставил себя долго ждать. Мимоходом мой взгляд упал на риф Дьявола, неспроста так названный. Тьма дьяволят устилала его плотным живым ковром. Рыбьи морды глубоководных, никогда не показывающихся в дневное время, были устремлены в сторону города, и легкий бриз доносил до моего слуха их монотонное бульканье и уханье. Они молились Отцу Дагону и Матери Гидре и не иначе как призывали все новых и новых иннсмаутовцев вступить в их чешуйчатые ряды! А тем времени молочно-белый туман все клубился и клубился у меня под ногами. Я сломя голову бросился прочь от побережья. Должно быть, я был совершенно не в себе, ибо, вернувшись к нормальному ходу мыслей, я обнаружил себя дома на софе в гостиной. Дядиного письма, однако, при мне уже не было. Когда же я обронил его? Или меня обокрали? Я склонен верить, что минувшей ночью рыболюди искали именно это письмо, подтверждающее мое неиннсмаутовское происхождение. Чтобы ни произошло в минуты моего беспамятства, это не должно отвернуть меня от намерения сегодня же навестить дядю. Дописав эти строки, я снова отправлюсь в город, несмотря на весь тот страх и всю ту тревогу, что гнездятся в моей душе.

Позже того же дня