Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения

— Дарю, — отрезал он меня. — Теперь уходи, мистер, — сказал он, указав на добермана, который грыз кость у гаража. — Взять его, Бутч! — крикнул он.

Собака мгновенно вскочила на ноги, тяжело дыша, и бросилась на меня. Обладая коричневым поясом в Сёрин-рю, я инстинктивно ударил собаку ногой, ошеломив ее на мгновение, а затем прыгнул к «Мустангу». Запрыгнув внутрь, я закрыл дверь машины, когда собака оправилась и снова метнулась ко мне. Она отчаянно пыталась запрыгнуть в окно, когда я завел машину и нажал на педаль.

Сыпя проклятия в перерывах между тяжелыми вдохами, я выехал со станции технического обслуживания и помчался по дороге к дому Ричарда. Но мой ум двигался на еще большей скорости, я был в замешательстве. Почему так возмутился старик при упоминании имени Гэвина? Конечно, мой друг был немного эксцентричным, тем более что он был погружен в оккультную жизнь, но многие люди верили в разные вещи в наши дни благодаря свободе вероисповедания и всему остальному. Я решил, что, возможно, обитатели этих лесов в Висконсине были более ограниченными, чем большинство людей.

Я проехал еще несколько миль, пока не свернул на извилистую дорогу, ведущую к особняку Гэвина. Было начало весенней оттепели, и я едва не застрял несколько раз на этой грязной дороге, но смог выбраться и наконец подъехал к дому. Он был похож на старую декорацию из тех старых фильмов «Атлантик Интернешнл», и вздымался надо мной, как ястреб, парящий над своей добычей.

Должно быть, он услышал, как мой «Мустанг», ревет на дороге, перескакивая через некоторые из луж, потому что Ричард стоял у гаража, ожидая меня (он жил один, считая наем слуг совершенно ненужными тратами из-за своего выбранного образа жизни). Я въехал в кабинку, на которую он мне указал, вышел и тепло поздоровался с моим другом, когда мы обменивались любезностями.

Он сильно изменился с тех пор, когда я видел его в последний раз. Его волосы, которые он никогда не отращивал в молодости, были заметно длиннее и выглядели довольно неопрятно. Он казался человеком, живущим на строгой диете, даже возможно любителем наркотиков, дошедшим до предела. Я поинтересовался его здоровьем, но он просто отмахнулся от моей озабоченности, объяснив своё состояние постоянным гриппом, от которого он, наконец, избавился всего несколько дней назад.

Он помог мне отнести мои сумки наверх в гостевую комнату — хотя ввиду его истощенного состояния я сам бы взял на себя это дело — и показал, где я могу освежиться. Позже он провел меня по коридору в заваленный книгами кабинет.

— Я рад, что ты привез книги, которые я просил, — сказал он, указывая на связку у меня под мышкой.

— Конечно, в любое время, — ответил я. — Это самое меньшее, что я мог сделать для старого друга. И ты можешь держать их у себя так долго, сколько захочешь. Эти книги, конечно же, предназначены для служебного пользования, но Ройстен закрыт на весенние каникулы, и, во всяком случае, главный библиотекарь — моя подруга.

Я улыбнулся. Он рассмеялся.

— Ха, ха… все тот же старина Уолт, которого я знал в Ройстене! Уверен, она их и «сложила»! — Он хмыкнул. Затем стал серьезным, когда развернул дрожащими пальцами посылку, которую я передал ему. Он читал названия книг вслух, благоговейно складывая их на стол: «Cultes Des Goules»; «The R’lyeh Text: Fragmentary Transcriptions»; «The Confessions», безумного монаха Клитануса; алтуанская «Book Of Non Amya», — возбужденно выдыхал он. — И венчающие все это «The Celaeno Fragments», составленные и переведенные самим Лабаном Шрусбери! — Он чуть не закричал от вида последней книги. — Замечательно, Уолт, просто замечательно! — Он немного успокоился. — Уолт, ты хоть представляешь, о чем эти книги? — спросил он, указывая на кучу, которую столь тщательно разложил перед собой.

— Да, я так думаю. Они относятся к черной магии, не так ли?

— Ну, не совсем… но это правильная мысль. — Он улыбнулся.

— Я рад, что они тебе понравились, но я уже не слишком заинтересован во всем этом, — честно ответил я. Приняв должность в Ройстене в качестве профессора истории, я должен был опустить свои интересы до более приземленных. — Наши эксперименты с психическими феноменами — это одно, но ладно, Богатство — Демоны? — Я нервно рассмеялся.

— Великие Древние — намного больше, чем просто демоны, мой друг, — упрекнул он меня… затем он потряс меня своим новым вопросом:

— Но будучи профессором истории, ты, должно быть, слышал о… «Кровавых ритуалах Рилкоса»?

— «Кровавые ритуалы»! — громко выдохнул я. Я невольно вздрогнул, когда вспомнил, что ничего хорошего не слышал относительно этой тошнотворной Библии безумного бога Пустоты, известного как Увхаш. Бесчисленные кровавые оргии декадентской Римской империи приписывались поклонению этому грязному демону, и, по слухам, даже страшный сумасшедший император Калигула сам устраивал вампирские празднества как один из его невыразимых приверженцев!

— Да, — медленно ответил я своему другу. — Но я думал, что Марк Антистий поведал в своей «Clavicule Cosmographicum», что все их копии были уничтожены?

Его ответ удивил меня.