Вселенная кластеров. Трилогия в одном томе

Большой Взрыв грянул!
Десять в степени минус сорок три секунды…
В эти первые микронные доли своего существования молодая вселенная пережила период очень быстрого расширения. В этот огромный по меркам начала Времени срок раздувание новой Вселенной происходило со все возрастающей скоростью, и ее радиус возрастал в миллион миллионов раз за каждый крошечный шажок времени.
В результате почти мгновенно огромный Взрыв раскидал по созданному им пространству бесконечные кванты энергии и мириады частиц в очень горячем, но пугающе хаотичном состоянии, начали свой бесконечный и безвременный путь.
Десять в степени минус тридцать пять секунд…
За это время, меньшее чем мгновенье, новый мир покрыл расстояние в миллиарды световых лет, превратившись из точки в то, что можно с полным правом назвать полноценной Вселенной.
Физические законы пока не действовали здесь. По крайней мере — так как им следовало действовать в мире холодных и медленных тел. И потому скорость света — это краеугольное из всех начал, — была медленнее, чем шаги, описываемые пространством молодого мира. Да что там — само понятие «скорость» тут было пока не при чем. Новый мир не двигался относительно неких неподвижных в пространстве тел. Он расширялся, рождая самое себя!
Десять в степени минус десять секунд…
Обычная материя все еще не могла возникнуть и существовать, но она присутствовала повсюду в виде энергетического «пара» и радиации. Сначала родились кварки и антикварки. Затем, спустя всего лишь мгновение, — протоны и нейтроны.
Но вот минула целая секунда нового Бытия и свет увидел первый электрон.
Еще три минуты…
И ядро гелия, впервые рожденное в этом мире, проскакало свой путь со страшной скоростью, закручиваясь в подлинную материю. Частицы все еще двигались быстро, поскольку имели слишком большую энергию. Но далее, с каждой минутой роста, вселенная замедлялась и… остывала, как будто таяла, но только — наоборот.
Ленты галактик закручивались, собираясь в невидимые глазу струны, толщиной в сотни миллионов световых лет, а длиной — почти в бесконечность. Струны эти мелькали и пересекались, перекручиваясь одна с другой в замысловатые, сложнейшие узлы. Движение их замедлялось, и все пространство, заполняющее молодой мир от начала и до конца скрутилось в огромный четырехмерный шар, замкнутый сам в себя.
А вместе с пространством начало свой неумолимый бег и само Время. Оно появилось вместе с первыми кварками, заставив материю подчиняться обычным физическим законам и сделав свет вновь, как и всегда, самым быстрым из возможных своих гонцов. Вместе с пространством оно двинулось вслед за новорожденными галактиками, заставляя протоны и электроны сливаться в атомы, а атомы — в молекулы вещества.
Из малых туманностей, на которые разбиты галактики, под воздействием центробежных сил возникли некие уплотнения, сбившие вещество настолько, что внутри образованных туманностями газовых шаров заработали ядерные котлы, неисчерпаемой, пугающей силы, и мириады звезд осветили новое пространство своими негаснущими лучами. Повсюду вспыхнули, повинуясь неумолимой силе и логике Сотворения, бесчисленные точки новых и новых Солнц, пронзающих Вселенную своим светом.
А вокруг них, исполняя свой вечный танец, в немыслимом хороводе закружились остаточные туманности — отторгнутые светилом, но имеющие при этом собственный план и предназначение. Под воздействием гравитации и вращательного момента эти туманности вокруг звезды все сгущались, становились более плотными и плоскими, превратившись в огромные диски, разбивающиеся постепенно на части, становясь зародышами планет…
А дальше… поплыли тысячелетия. Наблюдая за новым миром, бог-робот контролировал здесь ход времени, то замедляя, то ускоряя его. Сквозь сотни отверстий в корпусе, закрутив новые червоточины, он выбросил сквозь пространство железные щупальца, на каждом кончике которых висело Стальное Семя, скрывающее в себе зародыши будущих ИЦев. Семя спрыгнуло со щупальца, повиснув над очередной «пригодной» планетой, медленно выдвигая во все стороны секции и распыляя по «подведомственной территории» зиготы жизни в форме вмороженных в лед аминокислот.
И вот, когда два миллиарда лет минуло, на берега молодых морей вышли ползучие рыбы с когтистыми лапами.
Еще пятьсот миллионов — и тяжелая поступь «ужасающих ящеров» сотрясла местные папоротниковые леса.
Еще миллион — и первый хомо, венец творения, взяв в руки грозную, сучковатую дубину и обмотавшись грязной козлиной шкурой, вышел на первую в этой Вселенной охоту на мамонта…