Вселенная неформат

Наша компашка давно разбежалась.
Мы даже не помнили, чем занимались вместе.
То ли боевые наркотики тестили
В лаборатории генерального штаба,
То ли играли вместе в шоу «Джошуа»,
Где участникам купируют оперативную память.
Мало, короче, осталось с этого времени
В бошках искусственных
Из долины кремниевой.
Или гремлиновой.
Или кремлиновой.
Ничего не помню, кроме
Андрей
Лёша
Лена
Оксана
Вова
Серёжа
Нина

Андрей позвонил.
Я как раз пробил мимо ворот
В симуляторе кубка мира по регби.
Андрюха – мой лучший друг.
При обозрении беглом файлов моего мозга
(папка с именем «begle»),
Можно встретить упоминания о Андрее
В районе семи тысяч раз.
Обрывки аудио, огрызки фраз,
Но ни одного изображения.
Андрей трудится на дальний космос,
На нём – слежение
За созвездием Минотавра.
Он предлагает собрать наших,
Он так и говорит – «наших» – и это класс,
И поехать в Горную Варну.
Тебя
Лену
Лёшу
Оксану
Вову
Серёжу
Нину

Поселились в частном пансионате.
Хозяина не было, хозяйка была гидрой.
Или под гидропоникой.
Никто из нас её объяснений не понял,
Да и не до того нам было.
Мы знакомили наши сенсоры.
Серёжа трудился слесарем
В ретроспектакле
«Будни местной промышленности».
Лёша и Лена были вместе
Уже девять лет.
Вова приехал с лабораторной мышью
Машенькой,
Состоящей из секса повышенной влажности.
А Нина была красивой до невозможности.
Пальцы-ножницы срезают с тебя защиту.
Губы ложные обволакивают
В мгновенья считаные.
И тебя больше нет.

И меня больше нет.

Фишка Горной Варны – речка Убиецот.
Опасных там только метров пятьсот-шестьсот.
Резкий перепад высот,
Чёрные обливные жандармы,
Бочки,
Водовороты и спады.
И надо плыть по ней без всего.
Без надежды, без мысли спастись, без трусов.

Может быть, пронесёт.
Тогда тебя словно возносит на верхний престол.
С начала сезона убились насмерть человек сто.
Самое страшное место – арочный мост.
Но ощущения – выше звёзд.

А больше в Горной Варне нет ничего,
Ни глинтвейна, ни очага.
Лучшее место для смельчака.
Никаких куриц и поедающих их толстых детей.

Хозяин наш, невидимый змей,
Сбил предоплату за восемь дней,
Но так и не показывался на глаза.
Мы в шутку прозвали его Сезам.
Мол, не откроется никогда.
Мы попивали адский чёрный агдам,
Плавали под мостом,
Хозяйка разговаривала с трёхцветным котом
Двумя словами:
Мясо
Потом

На шестой день Серёжа разбился
О красный камень.
Служба речки упаковала его,
Спела «Амен» и «Наш Славный Парень»,
Выдала приз за летальный исход,
И Андрей сказал:
А давайте завтра полный вперёд отсюда.
Меня тошнит от главного блюда
Местной кухни,
А от десерта сворачиваются ухи.
Да и Серёжу в Центр Оживляжа
Надо доставить пораньше.
Так и решили.
Уедем на день раньше.
Против была только Оксана.

А вечером мы всё же повидались с хозяином.
Нет, не так.
Повидались с Хозяином.
В результате свидания
Первым стал неосязаемым Вова.
Что-то огромное,
Представьте себе корову с головой бога
И задницей смерти,
Стёрло его, как стирали с доски
Хорошие прежние дети.
В доме будто включили «Звуки Тоски»
Композитора Фабрицио Стоцци.
Хозяин Оксану сожрал через центр эмоций.
Мы с ужасом наблюдали,
Как она становится
Крапивой
Горем
Улетающими лебедями
Андрей спохватился – где Лёша с Леной,
Они оба приехали на курорт беременными,
Не плавали, много гуляли
Приусадебным парком.
Они как раз шли мимо окна гостиной.
Выпотрошенные,
Сжатые, как свиные шкварки.
Безликие.
Я повернулся к Андрюхе – а Хозяин
Уже пьёт его ликвор.
И внутри меня что-то крикнуло.
И в ужасе погасило свет.

Меня нет.
Нет, я есть.
На цепи в углу извивается Нина.
Хозяин её выбрал.
Хоть другие девушки демонстрировали
Более явное желание жить.

Он обещал меня освободить,
Если я запишу эту историю.
Моё новое имя – Горе.
И я вспомнил, вспомнил, вспомнил,
Чем мы вместе занимались раньше.

В легионе смерти «Веселье Банши».