Вселенная неудачников

Хотя кто знает, какие у них тут существуют способы для прыжков с высотных зданий…

Сердце бешено колотилось в груди, и меня даже не интересовало, каким образом нам удастся преодолеть защитный купол.

За невозможностью посмотреть вниз я посмотрел вверх.

Вверху обнаружился кусок голубого неба и зеркальная гладь здания СБА, стремящегося к облакам.

— Туда смотри, — полковник ткнул пальцем перед собой.

На горизонте обнаружилась маленькая серебристая капля.

Полковник посмотрел на хронометр.

Капля стремительно приближалась. Если меня не обманывал глазомер, она летела прямо на нас, но полковник не выказывал ни малейшего беспокойства по этому поводу.

Он вообще ни по какому поводу беспокойства не выказывал, словно не он несколькими мгновениями раньше крушил головы охранников из собственного ведомства и спровоцировал сигнал тревоги по всему зданию.

Я сообразил, что с момента, как мы вышли «на прогулку» из его кабинета, не прошло и пяти минут. Просто очень уж быстро всё происходило.

А дальше всё начало происходить ещё быстрее.

В небесах прямо над нами что-то нехило полыхнуло, и мне показалось, что здание вздрогнуло.

Защитный купол Грейва исчез, и мои руки, упиравшиеся в него, внезапно нащупали пустоту.

Серебристая капля выросла до размеров минивэна и заложила крутой вираж, уходя от нас влево и вниз.

Полковник вдруг резко толкнул меня в спину, и я перелетел через перила.

Воздух с силой ударил в лёгкие, ветер засвистел в ушах, я инстинктивно закрыл глаза, а в голове успела промелькнуть только одна мысль.

Ведь не хотел же приключений. И почему они сыплются на меня по полной программе?

Но полёт оказался таким недолгим, что я даже испугаться толком не успел.

Удар был довольно болезненным.

Для сравнения вы можете пойти в спортзал, залезть по канату на трехметровую высоту и с неё упасть на маты. Не спрыгнуть, а именно упасть, чтобы падение являлось для вас неожиданностью и вы бы не успели сгруппироваться в полёте. Если вы вообще умеете группироваться, конечно.

Если при этом вы что-то себе сломаете — то я вам ничего не советовал.

Я приложился правым плечом, боком и коленом. Удар сопровождался лёгким хлопком.

Тут же рядом ещё что-то хлопнуло.

Ветер так и не переставал свистеть в ушах, хотя я уже вроде бы никуда не летел.

Мозг обрабатывал информацию, но остальной организм был уверен в том, что он умер.

— Глаза-то открой, — посоветовал Визерс. — Мы с тобой первые в истории люди, которым удалось совершить побег из здания штаб-квартиры СБА. Неужели ты не хочешь посмотреть на него со стороны?

Если бы мне такое рассказали, я бы не поверил.

Если бы полковник Визерс с самого начала посвятил меня во все детали, я бы, наверное, ни за что не согласился.

Мы спрыгнули с террасы, воспользовавшись секундным отключением висящего над ней защитного поля.

Пролетели несколько метров по направлению к земле.

И были подхвачены спортивным флаером «Макларен-3500», который на пару минут превратился из минивэна в кабриолет.

Этот трюк требовал филигранного расчёта времени с обеих сторон. Небывалого мастерства пилота.

И немереного везения.

В салоне оставалось только одно кресло — водительское, пол был покрыт чем-то вроде спортивных матов, которые смягчили удар.

Здание СБА, окутанное серым светонепроницаемым коконом — это включились механизмы активной защиты — таяло вдали.

Город по-прежнему оставался далеко внизу.

А над нами разверзся настоящий ад.

Небеса были испещрены вспышками, как лицо подростка в переходный период бывает обезображено прыщами. То и дело рядом что-то взрывалось, выли сирены, мимо проносились обломки зданий и летательных аппаратов. То и дело через распахнутую настежь крышу в салон флаера врывался горячий воздух.

— Закрой люк! — крикнул Визерс. — Сквозит!

За рулем… За штурвалом… За управляющими джойстиками флаера сидела миниатюрная девушка-пилот, чьей реакции могли бы позавидовать лучшие гонщики «Формулы-1».

Из-под лётного шлёма, скрывавшего почти всю голову, торчали собранные в конский хвост тёмные волосы. На ногтях сжимающей джойстик правой руки я разглядел тщательно сделанный маникюр.

Удивительно, какие мелочи фиксирует мозг, чтобы отвлечься от информации, которую он не хочет воспринимать.

Крыша заняла свое место беззвучно и в считаные секунды. В салоне сразу же стало очень тихо — звукоизоляция оказалась отличной.

— Пристегнитесь! — донесся из-под шлёма звонкий девичий голос. — В следующие пятнадцать минут нам будет весело!

Полковник Визерс помог мне доползти до задней части салона, где оставалось что-то вроде спинки заднего сиденья, и застегнул на мне ремни безопасности, похожие на те, которые используют пилоты гоночных автомобилей. Сам он устроился рядом и тоже пристегнулся.

— Не нервничай, — сказал Сол. — Кира — лучший пилот из всех, коих мне доводилось видеть в этой жизни.

Если я и нервничал, то совсем не по поводу того, кто сидит за рулем… за джойстиками нашего транспортного средства.

А вообще-то я с удивлением отметил, что не нервничаю. Ни по какому поводу. Для того чтобы нервничать, надо хоть что-то понимать в происходящем.