Вселенная отличников

Именно с последним изображением оказались связаны наиболее мучительные мои терзания. Помимо наихудшего изо всех качества, пейзаж также поражал своей обыденностью, граничащей с банальностью. Все говорило о том, что фотку следует отсеять, вот только что-то мешало. Может дело все в сходстве с картиной Левитана «Стога»? Уж больно нравилось мне данное полотно. Здесь же, хоть цвета и отличались радикально от картины и вообще был ясный день, но, все равно, некое загадочное свойство изображения приковывало к себе и не желало отпускать.

Дело, кстати, шло к закрытию кафе, время было позднее. Мы еще пару раз обновляли заказ, ограничиваясь безалкогольными напитками и печеньем. В общем, следовало уже определяться, но определиться я никак не мог.

Павел Геннадьевич меня не торопил, все это время он методично копался в планшете, демонстрируя свою, так сказать, отстраненность.

Наконец, мне данное занятие надоело и я изрек:

– Все. Не могу больше отбраковывать. Мне нравятся четыре картинки, а не три.

К величайшему моему изумлению, Павел не стал настаивать и вообще отнесся к моему сообщению с олимпийским спокойствием.

– Ну четыре, так четыре. – в этот момент он перебирал в руках отобранные мною фото, мне же, поневоле, вспомнился бородатый анекдот про гигантскую руку в лесу. – Главное, что пять фото Вы отбраковали, значит очень многое удалось прояснить и теперь понятно, с чего следует начать.

А раньше нельзя было сказать? Видел же, как я мучаюсь! Впрочем, ладно, это не столь уж принципиально. Лучше уточню кое-что другое:

– И когда же начнется первое путешествие?

Больше всего я боялся, что мой собеседник, как это обычно бывает в фантастических романах, произнесет: «прямо сейчас и начнется». Увы, но начинать что-либо «прямо сейчас» у меня не имелось ни малейшего желания: очень хотелось спать, да и вообще весь этот вечер изрядно уже утомил.

– Первый прорыв состоится в течении трех ближайших суток. Вы все узнаете в свое время. А сейчас поспешу откланяться.

С этими словами Павел быстро собрал снимки, распределил их на три неравные стопки, затем объединил все стопки в одну, переложив листами бумаги, после чего отправил всю пачку в сумку. Встав из-за стола, протянул мне руку, повернулся и быстрым шагом вышел из кафе.

По счету платил я …

Глава 3

– Через двадцать минут туалеты закрываю, подъезжаем. Через двадцать минут туалеты закрываю, подъезжаем. Через двадцать минут туалеты закрываю, подъезжаем.

Сначала орущий голос был не очень громким, потом усилился, потом опять ослабел. Поскольку орала тетка одно и тоже, а сила ее голоса то увеличивалась, то ослабевала, можно было логически заключить, что данная человеческая особь женского пола движется. Причем движение это осуществляется по узкому длинному коридору.

Коридору, очень похожему на вагон.

Вагон? Значит я в поезде? Потряхивает, кстати, вполне себе характерно. Да и этот мерный перестук колес … И правда похоже на поезд. Неизвестно только, откуда он движется и куда, собственно, мы «подъезжаем»? Да и кто такие эти самые «мы» тоже было бы неплохо выяснить.

Вот жеж, задери ее коза, ни черта не помню …

Ну вот, опять начинаются эти вопли, видимо, умолкшая было, проводница дошла до конца вагона и теперь возвращается. Ой, блин, ну зачем же так орать?

С неимоверным трудом разлепил глаза. Действительно – купе поезда. Верхняя полка. Отделка только какая-то архаичная, хотя и новая. Архаичная? Почему я так подумал? Вроде бы все вокруг вполне обычное.

Да и сам я совершенно обычный: одет в хэбэшный спортивный костюм синего цвета. Костюм изрядно помят и не первой свежести, но оно и понятно – в дороге же. На ногах носки. Точнее, носок полностью одет только на левую ногу, с правой почти что снят, но каким-то чудом еще держится на пальцах.

На торцевой стенке купе висят деревянные плечики, а на них – пиджак, брюки и рубашка. Судя по всему, все это мое.

Провел рукой по щеке и обнаружил щетину. На ощупь – двух либо трехдневная.

Хотел свеситься вниз и поглядеть на себя в зеркало, что на дверце и даже предпринял к тому должное усилие, начав приподниматься, но потерпел фиаско, причем сокрушительное. Голова от подобных запредельных для текущего состояния организма нагрузок чуть не лопнула.

Похоже, что мы с коллегами вчера малость перебрали, отмечая удачное завершение командировки …

Командировки? Коллегами? Ну вот, хоть что-то из памяти стало возвращаться. Но, бог ты мой, как же мне худо!

Бедная моя головушка болела так, что казалось она взорвется, если я поверну столь важную часть организма хоть куда-то в сторону. А ведь хочешь, не хочешь – поворачивать придется.

Я лежал уже минут десять на своей верхней полке и пытался собрать из осколков собственную личность.

Получалось плохо. Однако, мало-помалу, дело двигалось.