Вселенная. Происхождение жизни, смысл нашего существования и огромный космос

То, что вы видите, радикально влияет на образ вашего мышления. Допустим, вы рыба и плывёте в воде со скоростью один-два метра в секунду. Вы можете посмотреть на несколько десятков метров перед собой, и каждые несколько секунд область вашего восприятия изменяется. Как только перед вами начинает просматриваться что-то новое, у вас будет всего лишь краткий миг, чтобы решить, как на это реагировать — это что-то хорошее, страшное или съедобное?

В таких условиях существует огромное эволюционное давление, заставляющее соображать быстро. Что-то увидел — и практически немедленно отреагировал. Рыбий мозг приспособлен действовать именно так. Тон задают быстрые реакции, а не расслабленное созерцание.

Теперь предположим, что вы выползли на сушу. Вдруг горизонт вашего восприятия невероятно расширился. Вы окружены чистым воздухом и видите на километры — это расстояние гораздо больше, чем можно преодолеть за пару секунд. Сначала смотреть было особо не на что, поскольку наверху не было других животных, кроме вас. Зато здесь было много всевозможной пищи, были препятствия вроде камней и деревьев, не говоря уж о редких геологических катаклизмах. Не успели вы оглянуться — а вокруг уже полно других подвижных тварей. Некоторые из них дружелюбные, другие вкусные, а от третьих лучше держаться подальше.

Теперь давление отбора радикально изменилось. В некоторых случаях нормально реагировать прямолинейно и быстро, но на суше это не лучшая стратегия. Если вы способны заметить, что происходит, задолго до того, как придётся действовать, то у вас есть время обдумать возможные варианты действий, взвесить все «за» и «против». Вы даже можете поступить изобретательно, задействовав часть когнитивных ресурсов на продумывание плана действий, а не предпринимать самые очевидные шаги.

На воздухе полезно полагаться на воображение.

* * *

Биоинженер Малкольм Макайвер предположил, что попадание трепещущей рыбы на сушу было одним из нескольких ключевых переходов, которые привели к развитию того, что теперь известно нам как сознание. Сознание — не какой-нибудь отдел мозга и даже не отдельный вид деятельности; это сложная взаимосвязь множества процессов, протекающих на разных уровнях. Сознание слагается из бодрствования, получения информации от органов чувств и реагирования на неё, воображения, внутреннего опыта и желаний. Нейрофизиология и психология позволили многое узнать о том, что такое сознание, как оно работает, но пока мы ещё очень далеки от полного его понимания.

Кроме того, сознание — уникальное и тяжёлое бремя. Способность к рефлексии, обдумыванию прошлого и будущего, размышления о состоянии мира и космоса — всё это даёт большие преимущества, но также может приводить к отчуждению и беспокойству. Американский антрополог-культуролог Эрнест Беккер, комментируя датского философа Сёрена Кьеркегора, однажды охарактеризовал сознание следующим образом.

Что означает быть самосознающим животным? Эта идея смехотворна, если не чудовищна. Это означает знать, что когда-то ты станешь кормом для червей. Это ужас: возникнуть из ничего, обрести имя, самосознание, глубокие интимные чувства, мучительную глубокую тягу к жизни и самовыражению — и, при всём при этом, всё-таки рано или поздно умереть.

Особая черта самосознания — способность вести глубокую внутреннюю жизнь и размышлять о своём месте во Вселенной — по-видимому, требует особого объяснения, занимает уникальное место в общей картине мира. Является ли сознание «просто» способом рассуждения о свойствах определённых совокупностей атомов, подчиняющихся законам физики? Или сознание — нечто совершенно новое, абсолютно уникальная субстанция, как выразился бы Рене Декарт, или как минимум отдельное свойство, не сводящееся к чисто материальной природе?

Если и существует какой-либо аспект реальности, заставляющий человека сомневаться в чисто физических и натуралистических представлениях о мире, то это существование сознания. Причём переубедить скептиков порой сложно, так как даже самый оптимистичный нейрофизиолог не станет утверждать, что обладает полной и исчерпывающей теорией сознания. Мы можем только ожидать, что, когда достигнем такого понимания, оно будет полностью совместимо с основными положениями Базовой теории, то есть окажется частью физической реальности, а не отдельным феноменом.

Почему у нас могут быть подобные ожидания? В частности, это связано с байесовским рассуждением о субъективных вероятностях. Идея о едином физическом мире оказалась крайне успешной во многих контекстах, и есть все основания полагать, что она сможет распространиться и на сознание. Однако мы также можем привести веский довод, что альтернативы не выдерживают критики. Непросто понять, как сознание можно органично вписать в физическую реальность, но ещё сложнее вообразить, как оно может быть чем-нибудь ещё. В данном случае наша основная цель — не объяснить, как работает сознание, а проиллюстрировать, как оно может работать в мире, подчиняющемся безликим законам физики.