Вселенная Разумная

Кажется вполне очевидным, что предсказание будущего, исходящее из прошлой истории мира и его настоящего состояния, о чем говорилось выше, в полной мере соответствует динамической концепции времени.

Вторая концепция этой пары — статическая, — имеет существенно более экзотический характер. Согласно этой модели, «события прошлого, настоящего и будущего существуют реально и в известном смысле одновременно, а становление и исчезновение материальных объектов — это иллюзия, возникающая в момент осознания того или иного изменения».

Статическая концепция оказывается тесно связанной с некоторыми из основных представлений кинематики теории относительности, действующей в так называемом Мире Минковского. Немецкий математик Герман Минковский предложил рассматривать пространство и время как единый четырехмерный континуум. Путем формальных преобразований он показал, что можно объединить два исходных континуума, или многообразия, в один так, чтобы точки двух исходных многообразии отождествлялись с точками нового многообразия — их произведения. Результаты этих преобразований обычно представляются в виде двухмерного графика, называемого графиком Минковского, на котором по оси ординат откладывается время, а по оси абсцисс — пространства. В этой системе координат наш трехмерный мир имеет вид прямой — двухмерной — линии, параллельной оси абсцисс и ползущей по временной оси вверх — к будущему.

Можно заметить, что предлагаемое статической концепцией понимание порядка событий хорошо согласуется с представлением о четырехмерном пространственно-временном континууме. Это означает, что и за нашим миром следует множество миров — пространств, или реальностей, и после нашего мира существуют реальности, уже пережившие нашу эпоху и живущие, следовательно, в нашем будущем. Очевидно также, что наблюдатель, рассматривающий таким образом пространственно-временную систему координат Минковского, должен находиться в некоторой внепространственной и вневременной системе отсчета, которая соответствует тому, что древние мыслители называли Этернитас Вечность.

Рассматриваемую конструкцию в первом приближении можно представить как киноленту, каждый отдельный кадр которой есть реальность в каждый данный момент времени. Говоря другими словами, наблюдатель, находящийся во временной системе координат, может видеть, как вы пришли с работы, вы поужинали, вы сидите и читаете эти заметки. А в этот момент вы же, более «ранний» — «вы минус 2 часа», только пришли с работы, «вы минус 1 час» только ужинаете, а «вы плюс 1 час» уже легли спать.

В одном из текстов дзэн можно прочитать следующее замечательное изложение этой концепции: «Данное состояние «Я» в данном «здесь-сейчас» непрерывно, вечно и неизменно. Но поскольку данное состояние принадлежит только данному «здесь-сейчас», оно мгновенно. «Я» тождественно только «Я», но «Я-здесь-сейчас» как форма — существуют только и единственно «здесь-сейчас». Но в то же время «Я» осознаю себя «Я» всегда, в любом «здесь-сейчас».

Итак, любое «Я» мгновенно, и в то же время — любое «Я» непрерывно и длительно. Можно сказать, что мое «Я» — бесконечная и неуничтожимая материя, которая непрерывно деформируясь, сменяет множество различных форм, мгновенно протекающих одна в одну. Некая «конечность» (то есть иллюзорно-статичная форма, как мое тело, камень, планета и др.) — есть просто более или менее сложный комплекс смежных состояний «форм здесь-сейчас», выдержанных без резких изменений и различий. Затем «Я» переходит в иную конечность.

Но поскольку «будущее», «прошлое», «настоящее» неуничтожимы и всегда налицо — весь становящийся континуум в то же время есть завершенный, свершившийся».

«Прошедшее и будущее время также существуют, хотя и непостижимым для нас образом… Где бы и как бы ни существовали прошедшее и будущее, ясно одно, что там, где они существуют, они составляют настоящее», — писал в середине прошлого тысячелетия Августин Аврелий.

И вот вы — десять, двадцать, тридцать, сорок… лет назад. Вы рождаетесь и живете, радуетесь, смеетесь, мучаетесь, плачете, ненавидите, любите. Вот вы — сегодняшний, и годы впереди: десять, двадцать, тридцать, сорок… — вы живете, радуетесь, смеетесь, мучаетесь, плачете, ненавидите, любите и умираете. Вея ваша прошлая жизнь идет вечно и точно так же вечно продолжается и ждет вас будущая жизнь.

Вы — самый ранний — вечно рождаетесь, и вы же — последний — умираете. Ваша кинолента крутится без конца и без изменений, и кажется, что она навечно вплетена в пространственно-временную ткань Мироздания, и кажется, что «…живешь по уже давно написанному и не раз сыгранному сценарию», — звучит в одном из солдатских писем, отрывки из которых я приводил выше.