Вселенная Разумная

Определяя сущность жизни, следует подчеркнуть сделанный Пригожиным и Гленсдорфом вывод о самосогласовании, кооперативном ходе микроскопических процессов в системе, которые «всегда являются результатом неустойчивости и возникают из флуктуаций». В макроскопической системе с большим числом степеней свободы всегда существуют спонтанные флуктуации, которые в соответствии с принципом Ле Шателье-Брауна вызывают в системе компенсирующие процессы, гасящие эти флуктуации. Этот принцип, справедливый для устойчивых состояний, не выполняется для состояний, далеких от равновесия; благодаря обмену энергией-веществом с внешней средой в неравновесных условиях флуктуации сохраняются, порождая диссипативные структуры. Перефразируя одно из высказываний Пригожина, можно сказать, что «мы можем рассматривать жизнь как гигантскую флуктуацию, стабилизированную потоками энергии и вещества».

Тесно примыкает к свойству кооперативности внутренних процессов, характеризующему живое, способность живых систем к образованию коалиций. «Коалицией» я называю, — писал Г. Ферстер, — организацию элементов, которые при объединении способны совершить то, чего каждый из них в отдельности никогда не смог бы достичь. В более точных терминах это означает, что коалиция подчиняется правилу сверхаддитивного нелинейного сложения, при котором некоторая функция целого больше, чем сумма функций его частей. Заслуживает внимания тот факт, что в качестве примера такой величины может быть приведена отрицательная энтропия…»

Очень важную отличительную черту живого приводит Д. И. Блохинцев в своем определении жизни: «Жизнь есть агрессивная форма материи, стремящаяся превратить в саму себя окружающую среду. Это выражается в питании и в размножении. Оба эти действия есть не что иное, как превращение окружающей материи в свою, специфическую для жизни форму».

Итак, в качестве гипотезы, во втором, но также не окончательном приближении, живой может считаться способная эволюционно самоорганизовываться, адаптивно и агрессивно взаимодействующая с окружающей средой и повышающая свою структурную негэнтропию система, внутренние процессы в которой протекают кооперативно, а сочетание элементов подчиняется правилу сверхаддитивного нелинейного сложения.

Это синтезированное определение сущности жизни позволяет по-новому взглянуть на возможность существования и распространения жизни во Вселенной, т. к. множество систем, удовлетворяющих этому определению, существенно шире, чем подчиняющихся известной классической формуле: «Жизнь есть способ существования белковых тел…» и т. д. Тем не менее, непредвзято проведенный даже в рамках этой формулы анализ также открывает возможности для существования не совсем привычных, но все-таки достаточно близких к земной форм жизни. В качестве примера такого анализа я приведу результаты рассуждений американского биохимика А. Азимова, несомненно, гораздо более известного читателю в качестве писателя-фантаста.

С точки зрения химика, земная жизнь представляет собой существование нуклеиновых кислот и белка на фоне воды. Перебирая возможных кандидатов на место «исполнителей главной роли» и «фона», Азимов получает пять (кроме упомянутой — земной) возможных «химий жизни, охватывающих все температуры от нескольких сот градусов выше нуля до абсолютного нуля»: 1) фторсиликоны, фон — фторсиликоны; 2) фторуглероды, фон — жидкая сера; 3) нуклеиновые кислоты и белки на основе кислорода, фон — вода — это мы; 4) нуклеиновые кислоты и белки на основе азота, фон — аммиак; 5) липиды, фон — жидкий метан; 6) липиды, фон — жидкий водород.

Таким образом, анализ, проведенный Азимовым, создает предпосылки для признания возможности зарождения и развития жизни на других планетах нашей системы. Известно, что атмосфера Юпитера и, в меньшей степени, Сатурна насыщена аммиаком, а сам Юпитер пскрыт огромными океанами аммиака. На Уране и Нептуне, планетах более отдаленных, преобладает метан. Не исключено, что существуют водородные планеты — несостоявшиеся солнца, примером которой по одной из гипотез о его составе является Юпитер. На Меркурии фоном для развития жизни могла бы быть сера, плавящаяся при температуре 113 °C.