Вселенная Разумная

Пресс-академики воспринимают создавшуюся ситуацию с нескрываемым удовлетворением и ходят со сданной им козырной карты: «мы же говорили — НЛО могут интересоваться только психически неуравновешенные люди…», «урбанистическая религия космического века…», «заполнение освобожденной институциональной церковью идеологической ниши…» и т. д. и т. п. И в завершение требуют все закрыть и запретить.

Вред, наносимый ультраправыми, очевиден и не требует особых разъяснений; последствия же деятельности ультралевых более многоплановы. Во-первых, шумиха, обстановка сенсационности, создаваемая ими вокруг феномена, мало способствует серьезному изучению НЛО и, вдобавок, дискредитирует очевидцев и контактеров, чем лишает уфологию множества добротных свидетельских показаний. Еще больший вред наносят представления ультралевых о целях визитов на Землю, то есть их понимание идеологической стороны контактов. По мнению ультралевых, инопланетяне ведут непрерывное, на протяжении многих веков, наблюдение за земной цивилизацией для того, чтобы в некий критический момент в истории Земли прийти землянам на помощь — с точки зрения оптимистов, или завоевать и поработить Землю как считают пессимисты. Здесь уже происходит смыкание с правым ортодоксальным мировоззрением — с религией, с религиозным учением о мессии, о «хороших парнях», с явлением которых на Земле чудесным образом наступит Золотой Век.

Это содержание неминуемо выливается в соответствующие формы религиозных «космических сект», отличающихся от традиционных церквей разве что объектом и процедурой поклонения.

Для иллюстрации происходящего приведу взятый из книги Ж. Валле отрывок из монолога члена одной из американских «космических сект»: «Я шел долгим путем. Я отказался от всего. Я разрубил все узлы. Я сжег мосты. Я повернулся спиной ко всему миру. Я не могу позволить себе усомниться. Я должен верить. И никакой другой правды не существует… Ты переживаешь сейчас период сомнений, но держись, парень. Это трудное время, но мы знаем, что ребята сверху позаботятся о нас». Далее Ж. Валле пишет: «Путающий взгляд, взгляд, который в будущем, может быть, примет новые формы и подчинит еще большее число людей».

В уфологии существует еще одно направление, представители которого, подходя с максимально доступной им непредвзятостью, пытаются найти нечто общее в природе феноменов, а не в их крайне изменчивой структуре и проявлениях. Признавая и рассматривая весь массив наблюдений, они стремятся выработать единую, синтетическую теорию феномена.

Кто окажется прав, покажет только время. Однако уже сейчас необходим поворот от полемики в стиле «а кто ты такой?» к рассмотрению всего множества гипотез, включая самые экзотические. Нужна спокойная, в рамках хотя бы элементарных приличий, дискуссия, где могли бы быть высказаны любые «еретические» взгляды. И не надо никакой «непримиримой борьбы», никому не надо «давать решительный отпор» и никого не надо объявлять ничьим врагом. История науки, кстати, учит, что давала «решительный отпор» и вела «непримиримую борьбу» вовсе не гелиоцентрическая система против своих противников, а мракобесие, инквизиция яростно боролись против ученых, осмелившихся утверждать новые и невиданные взгляды. А правы-то оказались Бруно и Коперник! К сожалению, уроки истории обычно не усваиваются, и забыто совсем уж недавнее прошлое, когда кто-то боролся с «заразой материализма», кто-то — с «буржуазными идеалистическими концепциями», а в результате целые национальные научные школы оказывались вне мировой науки. И что совсем уж поразительно, иные «борцы», видимо, перековавшись, как-то внезапно становились «отцами» национальных научных направлении, бегущих за ушедшим давно поездом.

Что же касается инопланетной гипотезы, то она, повторяю, имеет несомненное и неоспоримое право на разработку, поскольку нельзя исключать возможность того, что пусть очень маленький процент наблюдений мог действительно зафиксировать тайную деятельность землеподобных пришельцев. Ведь имеется множество явных физических наблюдений, в частности, посадок, после которых оставались отчетливые следы на земле, и других свидетельств того, что объекты являются вроде бы совершенно реальными машинами. Но если это так, если все эти случаи — результат присутствия на Земле реальных, созданных умом и руками разумных существ космических кораблей, то тогда имеющиеся в нашем распоряжении данные заставляют предполагать наличие у пришельцев продуманного плана действий. Незнание этого плана может оставить нас неготовыми во всех отношениях к потенциально возможной ситуации — факту всеобъемлющего, ставшего всеобщим достоянием контакта, когда у нас может остаться слишком мало времени для того, чтобы решать — с какой миссией прибыли пришельцы? И какое наступило время — «обнимать или уклоняться от объятий»? Ошибка в оценке и выборе стратегии поведения может дорого стоить нашей цивилизации — вспомним хотя бы судьбу аборигенов, которые испытали на себе ярость мести за капитана Кука.