Вселенная сознающих

Фурунео не знал почему, но сразу понял, всем существом почувствовал, что это ложь. Странно, что она так легко выдает себя с головой. Губы ее дрогнули, когда она произнесла имя Чео.

– Кто такой Чео? – спросил Фурунео.

– В данный момент это несущественно.

– Но в чем заключается ваш проект?

– Это проект выживания.

– Прекрасно, – не скрывая иронии, заметил Фурунео. – А дальше?

Интересно, что она сделает, если он достанет сканер и начнет записывать происходящее?

– Фэнни Мэй отправила Макки охотиться за мной? – спросила Эбниз.

Фурунео видел, что для женщины очень важен этот вопрос. Видимо, Макки растревожил ее осиное гнездо.

– Ты видела Макки? – спросил он.

– Я отказываюсь обсуждать Макки, – отрезала Эбниз.

Это был безумный ответ, подумал Фурунео. Она же сама начала разговор о Макки.

Эбниз поджала губки и окинула Фурунео внимательным оценивающим взглядом.

– Ты женат, Аличино Фурунео? – спросила она.

Он нахмурился, заметив, что губы ее снова дрогнули. Несомненно, она была в курсе его матримониального статуса. Если для нее это было ценной информацией, то трижды ценным стало бы знание его сильных и слабых сторон. В чем цель ее игры?

– Моя жена умерла, – ответил он.

– Как это печально, – с притворным сочувствием пробормотала она.

– Ничего, я справляюсь, – сердито произнес Фурунео. – Нельзя жить прошлым.

– Ах, вот в этом ты, возможно, ошибаешься, – загадочно сказала она.

– Куда ты клонишь, Эбниз?

– Давай разбираться, – заговорила Эбниз после недолгого молчания, – тебе шестьдесят семь стандартных лет, если я правильно помню.

– Конечно, правильно. Ведь ты все это прекрасно знаешь.

– Ты молод, – продолжала Эбниз, – а выглядишь еще моложе своих лет. Мне думается, что ты из тех людей, которые умеют радоваться жизни и получать от нее удовольствие.

– Разве не все мы такие? – спросил он.

– Мы радуемся жизни, когда у нас есть для этого все необходимые составляющие, – сказала она. – Как это странно, найти такого человека, как ты, в этом идиотском Бюро.

Это уже было тепло, очень тепло – Фурунео, собственно говоря, и ожидал чего-то в этом духе. Интересно, кто такой этот Чео и что это за таинственный проект, с которым они носятся, как курица с яйцом. Что они могут предложить?

Некоторое время они внимательно и изучающе смотрели друг на друга. Это было сродни взглядам, которыми обмениваются борцы, прежде чем вступить в схватку.

Не предложит ли она себя? Млисс привлекательная женщина – полные чувственные губы, большие зеленые глаза, приятный овал лица. Видел Фурунео и голографические сканы ее фигуры – надо сказать, мастера красоты потрудились на славу. У Эбниз было достаточно денег, чтобы поддерживать себя в форме. Но предложит ли она себя? Фурунео было трудно ответить на этот вопрос. Мотивы не соответствовали такому вознаграждению.

– Чего ты боишься? – спросил Фурунео.

Это была смелая атака, но Эбниз ответила с обезоруживающей искренностью:

– Я боюсь страданий.

Фурунео попытался проглотить слюну, преодолевая невыносимую сухость во рту. Он не стал монахом после смерти Мады, но брак с ней был особенным. Это были отношения, выходившие далеко за пределы слов и тел. Если во вселенной действительно существовали прочные и устойчивые узлы соединения, то одним из них, несомненно, была их с Мадой любовь. Фурунео стоило только закрыть глаза, чтобы снова ощутить живое присутствие давно умершей жены. Ничто и никто не мог ее заменить, и, должно быть, Эбниз прекрасно об этом знала. Но она и не могла предложить ему что-то недостижимое.

Или все же могла?

– Фэнни Мэй, ты готова выполнить мою просьбу?

– Узел соединения доступен, – ответил калебан.

– Узлы соединения, узлы соединения, – взорвался Фурунео. – Что это такое, черт побери!

– Я на самом деле этого не знаю, – призналась Эбниз, – но, очевидно, ими можно пользоваться, даже не зная, что это такое.

– Что ты задумала? – решительно спросил Фурунео. Он вдруг с удивлением осознал, что, несмотря на жару, его начало трясти от холода.

– Фэнни Мэй, покажи ему, – сказала Эбниз.

Отверстие люка перескока широко раскрылось, потом снова сомкнулось, завибрировало и начало светиться. Эбниз мгновенно исчезла. Люк открылся, а за ним стала видна панорама поросшего джунглями морского берега. Ярко светило солнце. По океанской глади медленно перемещались ленивые пологие волны. Над прогалиной в джунглях и отчасти над пляжем висела грави-яхта. Люк кормы был откинут, так что виднелась палуба, где на подвешенном в воздухе гамаке, лицом вниз, подставив тело отфильтрованным солнечным лучам, лежала молодая женщина.

Фурунео потерял дар речи и способность двигаться. Женщина подняла голову, взглянула на море и перевернулась на спину.

Прямо над головой Фурунео зазвучал голос Эбниз. Вероятно, в сфере открылся еще один люк перескока, но Фурунео не мог оторвать взгляд от навечно врезавшейся в его память сцены.

– Ты узнаешь ее? – спросила Эбниз.

– Это Мада, – прошептал Фурунео.

– Да, это она.

– О, боже мой, – продолжал, словно в бреду, шептать Фурунео. – Когда ты все это записала?