Вселенная в кармане (СИ)

- Ну что ж, не страшно. А мы сейчас тебе подберём самое подходящее, - Оля аж потёрла руки в азарте и начала вспоминать. - Ну значит, смотри, как у нас на Руси вашего брата звали: Домованя, Домосаня, Уютик, Шуршаня, Теплуша, Щедруня. Из мультфильма еще герои были, Кузя и Нафаня. Выбирай.

- Какой я тебе Кузя? И тем более Нафаня, - тряхнул золотистыми кудрями греческий бог.

- Да, прав, всё это не то, какой-то ты неправильный домовой. А хочешь, будешь Тихоном? Ты же тихий, скромный такой, без шума и фанфар делаешь своё великое дело по спасению потерянных душ.

Домовой приосанился и снова задумался. Заметив в его глазах довольный блеск, Оля сделала вывод, что щедро отсыпанная лесть не пропала даром.

- Ну ладно, - махнул рукой теперь уже Тихон, - я согласен. Остальной дом смотреть будем?

Оля быстренько заглянула на такую же светлую небольшую кухоньку, оценила наличие плиты и холодильного шкафа, а также знакомый вид всех кухонных принадлежностей. Поднялась наверх по винтовой лестнице из прихожей на второй этаж, где обнаружился небольшой коридор с двумя дверями тёмного дерева, одна из которых вела в комнату, где стояло несколько стеллажей с книгами и письменный стол с уютным креслом у окна, а другая – в симпатичную спальню, оформленную в пастельно-бежевых тонах. Из мебели в спальне была только широкая кровать под невесомым балдахином. Поймав растерянный взгляд Ольги, притащившей с собой в спальню картонную коробку с вещами из прежнего мира, Тихон пообещал:

- Поставлю тут тумбочку или комод. Ко мне просто раньше с багажом никто не заезжал.

Из спальни вела дверь во вполне себе современный санузел, который вмещал душ и приличных размеров ванну на металлических ножках в виде львиных лап. Придирчиво её осмотрев, Оля подумала, что всегда грезила о такого рода ёмкости для купания, как в фильмах про красивую жизнь, но уж если выбирать из всего, что душа пожелает, то сейчас предпочла бы джакузи. Она уже перешла к осмотру душа, когда краем глаза уловила какое-то движение и, обернувшись, обомлела. На месте, которое только что гордо топтала львиными лапами классическая продолговатая ванна, красовался шедевр сантехнического искусства в виде мини-бассейна с отверстиями для выброса водяных струек, обещающих райское блаженство.

Рай, точно рай. Да нет, не может быть всё так безоблачно. Ага, конечно, благотворительный фонд по спасению потерянных душ. Правило бесплатного сыра никто не отменял.

Спохватившись, что возможности Дома ей до конца не известны и, возможно, они включают чтение мыслей, чтобы не думать лишнего, Оля начала напевать про себя песенку группы лохматых музыкантов из детского мультфильма: «У попа была собака, он её любил, она съела кусок мяса он её убил. В землю закопал, надпись написал, что у попа…». Допевая по второму кругу незамысловатые строчки, она вышла из ванной и обнаружила в спальне задумчивого Тихона. Домовой с подозрением посмотрел на Ольгу и сообщил:

- Я, конечно, не могу дословно слышать твои мысли, но настроение у тебя, кажется, кровожадное.

- Да нет, просто песня привязалась, - беспечно ответила она и напела вслух: «У попа была собака».

После пары повторений печальной собачьей истории домовой высказал крайне пессимистический прогноз в отношении судьбы мира, в котором поют такие песни, и предложил завершить осмотр Дома визитом в гардеробную.

Через арочный проём в спальне Оля попала в небольшое помещение с глухими стенами без окон, подсвеченное мягким светом из невидимого источника. Не дожидаясь вопроса, Тихон любезно пояснил, что всё дело в магических свойствах материала, из которого построены городские здания. Когда темнеет, он автоматически начинает светиться в присутствии любого живого существа. При этом разумные могут управлять интенсивностью освещения силой мысли. А если присутствующий разумный засыпает, свет автоматически гаснет вместе с его мыслительной активностью. Какая-то там корреляция с показателями мозговых волн.

В гардеробной было пустовато, на плечиках висело всего три комплекта одежды: милая пижама из голубой нежной ткани, напоминавшей натуральный шёлк, просторное белое хлопковое платьице с ажурными вставками, и, вишенка на торте, шикарное платье из подобия мерцающего атласа того серебристого оттенка, который изумительно оттенял Олины карие глаза и каштановые волосы, с бретелью на одно плечо и длинной юбкой, переходящей в небольшой шлейф. К платью прилагались столь же роскошные туфли в цвет.

- Это мне? – с благоговейным восхищением в голосе задала она риторический вопрос.

Не посчитав нужным подтверждать очевидный факт, Тихон пояснил: