Вселенная в огне

— Сейчас узнаешь, — я показал глазами на двери в коридор. — Вон смотри, это к нам.

В ресторан зашли сестры близняшки. Одна из них — Ника, была в белом костюме с юбкой до середины бедра, её сестра плыла за ней в воздушном платье нежно кремового цвета. Свои шубки, как я понял, девушки оставили в гардеробной.

Обе выглядели чистыми и прекрасными лебедушками. Обе улыбались и смотрели на нас щенячьими глазками. На лице каждой я видел печать лицемерия.

— Полина, Вероника, знакомьтесь, — я встал из-за стола и представил их другу, — это мой друг — Стас.

Стас, не переставая улыбаться, поднялся и вручил Полине цветы. Отодвинув стулья, мы галантно помогли девушкам сесть. Девушки молча переглянулись и заулыбались еще сильнее.

— Какие новости с того берега — спросил я, имея ввиду последние слухи в общаге, рядом с которой стоял домик сестричек. Хороший такой, трехэтажный домик.

— О, дорогой ты не поверишь, — начала Ника. — Знаешь, мы с Николь теперь лучшие подруги. Она со мной только о тебе и говорит.

— Николь — это кто?

— Как кто? — опешила Вероника. — Николь — это рыжая француженка. Она только в этом году поступила на экономический. Она же экзотика! За ней полфакультета бегает!

Судя по недовольному виду обеих, они сильно ревновали славе новенькой, но я точно знал, что нахожусь на другой половине от бегунов.

Я закатил глаза к потолку. Мысленно. Рыжая-бесстыжая — вот о ней я и не подумал.

— Надеюсь, ты ей ничего обо мне не рассказываешь?

— Да я особо и не знаю, что ей про тебя рассказывать. Мы же с тобой раньше не общались.

— Не надо ей вообще ничего рассказывать.

— Ромочка, но почему? Это всё равно никакая не тайна. Что тут плохого, если я расскажу? Ты же постоянно что то читаешь, вот и посоветовала узнать что, дабы найти общую тему для разговора.

— Давай ты, наконец, перестанешь называть меня этими слащавыми именами? Что я читаю — это, кстати, личное.

Ничего не поделаешь, трепаться обо мне все равно будут. И о брате, кстати по той же причине. Мы же близнецы! А близнецы это всегда лишний повод для трепа.

— Что ты читаешь, Николь и не спрашивает, это я так… — Ника хмыкнула. — Она больше спрашивает, какие девчонки тебе нравятся и нравятся ли вообще. У нее же неплохая фигура, мог бы просто трахнуть её разок, сбросить напряжение, например. И девка бы мучиться перестала, а там, глядишь и вовсе потеряет к тебе интерес.

— И что ты ей про меня наговорила? — спросил я. Вот почему женщины считают мужиков тупыми кобелями? С какого перепугу интересно я должен спать с ней. Я искренне не понимал Нику.

— А я должна была что-то говорить? Пока сказала, что нравятся тебе ботанички, тебя же от электронки не оторвать.

— Вероника, ты лучшая, — Она улыбнулась, ей было приятно. — Теперь понятно, зачем она стала носить эти очки, так скоро начнет одеваться в непонятные, мешковатые свитера. Еще можешь рассказать ей, что я люблю воспитанных девчонок, а не таких, которые всё время бегают за мной и глазеют на меня, а когда увидят, что я за ними наблюдают, начинают эпилептически моргать глазами, как машины на повороте. А как она показывает ножку! О этот шедевр я никогда не забуду. Надо мной все парни из группы уже ржут. И ещё добавь, что меня тошнит от рыжих и что веснушки я ненавижу. А если она начнёт спрашивать, какие у неё шансы, постарайся довести до её сведения, что я не стану мутить с ней, даже если она останется последней девчонкой на земле. Лучше человечеству вымереть, чем жить с таким генофондом. Может она и француженка, но ведет себя как нализавшаяся валерьянки кошка по весне

Стас рядом со мной хмыкнул в кулак.

— Что ж тебя бомбит-то так?

— Ибо нех! — я воздел указательный палец к потолку. — И давайте закончим на этом.

— Роман, ну нельзя же так! У Николь к тебе чувства, их надо щадить!

— Зачем?

— Чтобы ей больно не было!

— Это ты сейчас удачно пошутила. Эта рыжая дура меня уже так достала, что я закоулками по универу пробираюсь, лишь бы не попадаться ей на глаза. Вероника, если ты жалеешь чувства своей лучшей подруги, разъясни ей это в мягкой форме, или она услышит это в жёсткой. И в подругу я тоже не верю, ты же больше всех любишь себя.

— Ты… ты… — Она сверлила меня глазами — я посмел не восхититься её лучшей актерской ролью. — Николь очень отзывчивая, она за меня перед Алексеем заступилась, а ты…

— Ника, еще раз прошу, давай эту тему закроем. Про её отзывчивость уже рассказывают анекдоты. Недовольных из её номера еще не выходило, насколько я знаю. Не навязывай мне свою подругу в заступницы, с братом я как-нибудь сам справлюсь.

— Рома, если ты мне друг, не смей так отзываться о моей подруге! Мы с тобой друзья или нет?

— Как скажешь.

— Роман, вы невозможны.

— Вероника, какой есть. Аристократка из тебя тоже аховая.

— Ром, — включилась её сестра, — ты часто такая скотина, но всегда искренен, а это уже немало. Давайте кушать, я вижу на горизонте нашего официанта.

* * *