Вселенные: ступени бесконечностей

К сожалению, материала для полного расчета оказалось недостаточно, и назвать типы участвовавших многомирий Огдон не смог. Оппоненты указывали на то, что у него и не было шансов найти правильное решение детективной проблемы, поскольку, во-первых, он решал не прямую, а обратную задачу, где всегда гораздо меньше шансов получить искомое решение из-за большого (практически бесконечно большого) числа вводных параметров. И во-вторых, с помощью последовательных приближений Огдон, возможно, получал решения для конкретных промежуточных РОР в конкретных промежочных альтерверсах — иными словами, наблюдатель в каждом промежуточном РОР, участвовавшем в серии склеек (это был, естественно, тот же Манн, только не в нашей, а рассматриваемой промежуточной реальности) получал верное для той реальности решение детективной задачи, но это не гарантировало верного решения задачи в нашей реальности, поскольку склейки происходили нерегулируемым образом и подчинялись, хотя и смещенному закону вероятности, но не контролируемому сознанием наблюдателя.

На основании изучения «дела Веерке» Огдон сконструировал теорию, противоположную эвереттической эрратологии Журбина. Журбин (2022) сконструировал метод, с помощью которого в принципе возможно делать правильные выводы и получить правильные (наблюдаемые) решения квантовых уравнений[54] на основании изучения единичных природных явлений, каждое из которых, взятое само по себе, можно было представить ошибкой наблюдений. В отличие от эвереттической эрратологии, Огдон создал теорию межмировых трюизмов: то есть, ситуаций, когда верно рассчитанные склейки в результате приводят к неправильному решению поставленной задачи. Это можно описать так, будто каждый из «детективов Маннов» в соответствующем идентичном альтерверсе находил преступника (это мог быть один и тот же человек, и разные), но в результате случайно выхваченных из каждого мира «кадров реальности» (склеек) в нашей РОР последовательность событий складывалась так, что изобличить преступника не представлялось возможным.

Теория Огдона с внесенными автором исправлениями (Ogdon, 2052) была верифицирована в расследованиях, проведенных полицейскими следователями в Виннипеге, Оксфорде и Екатеринбурге. Верификация была, в принципе, удачной, но в полицейский обиход не вошла и как штатный вариант метода расследований принята не была, поскольку не удалось довести раскрываемость преступлений до требуемого юридической практикой значения 99,8 процента. В лучшем из известных случаев («дело Кирмана» в Виннипеге) удалось получить распределение вероятностей с максимумом около 82 процентов, что позволило довести дело до суда, однако при перекрестном допросе свидетелей выяснилось, что полученных методом Огдона косвенных улик недостаточно для осуждения обвиняемого, и суд присяжных вынес оправдательный вердикт.

Эта методика, показавшая себя недостаточно практичной в запутанных делах типа «дела Веерке», однако явилась важным шагом на пути к созданию нескольких важных физических конструктов, связанных скорее не с конкретными многомировыми теориями, а с теориями сознания и сознательной деятельности наблюдателя. Именно с помощью теории Огдона удалось, например, объяснить — не качественно, как это делалось в прежних моделях, а количественно — явление deja vu и создать основы для теорий последовательного и параллельного типов сознаний, о чем и пойдет речь в следующих главах.

Глава 4 Параллельное мышление

С эвереттическим типом deja vu детективу Манну пришлось столкнуться в деле Антона Бушницки. Наблюдатель, сознание которого практически постоянно работает в режиме ментальных склеек, воспроизводит события идентичной реальности с некоторым смещением во времени, причем чаще всего[55] наблюдатель вспоминает о событиях, о которых он уже вспоминал в идентичной реальности-2, сами же события происходили в идентичной реальности-3, с которой и происходит ментальная склейка. Последовательность склеек с участием deja vu может быть сколь угодно длинной, вплоть до N → ∞.

Вот как Бушницки описывает свои детские впечатления от последовательных deja vu.[56]

«У меня странная память, знаете ли. Я попадаю в незнакомое место и вспоминаю, что уже был здесь. Это случается спонтанно, я не умею управлять процессом, хотя за многие годы пытался, конечно; иногда мне казалось, что получается, но всякий раз убеждался, что, если вызываю воспоминание намеренно, оно получается ложным, не таким, каким должно было бы быть… В общем, я давно не пытаюсь управлять…